| Наши партнеры |
Максим Свириденков, 2004 год.
Конец декабря и январь - время мистическое. Вот уж где раздолье любителям разнообразных гаданий. Сам я к таким отношусь вряд ли. Правда, до недавнего времени любил предлагать подружкам погадать мне по руке. Но после того, как третья подряд красавица с первого взгляда на мои линии обвинила вашего покорного слугу в сердечном непостоянстве, а проще говоря, обозвала бабником, гадания мне разонравились. Хотя по прошествии весёлого празднования Нового года в голову не раз приходил вопрос: нет ли какого-нибудь магического способа заблаговременно узнать номера билетов, которые я вытащу на экзаменах?
Здравый смысл подсказывал, что лучше забыть о мистике и хоть что-то поучить. Естественно, что сие гиблое дело мне удалось с трудом. Когда стал возиться с поэзий Золотого века, то в голове не в тему крутился век Серебряный. Точно, это последствия новогодья.
"Мартышкин труд", - вспомнилась фраза, вполне уместная в связи с годом Обезьяны. Закрыл я конспекты, подошёл к окну. Ну, так я и думал. С неба в моё окно из-за косматых облаков таращилась полная луна - бледная, похожая на голову повешенного.
Чтобы развеселиться, вспомнил похабную частушку, по слухам, сочинённую Сергеем Есениным. А то какой же Серебряный век без этого певца "Москвы кабацкой"?
Однако обстановка брала своё. Город спит, третий час ночи. Как тут не вспомнить "Чёрного человека"?
Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь.
Так начинается эта знаменитая поэма. Многие современники считали, что Есенин написал её в пьяном бреду. Не знаю. С одной стороны, на такую мысль наводит предельное обнажение автором собственной души, запредельная искренность. С другой - гений (даже трезвый!) в предчувствии смерти может позволить себе сказать миру, что думает о нём и о своей собственной персоне. А то, что Сергей Есенин предчувствовал смерть, на мой взгляд, заметно едва ли не в каждой строке "Чёрного человека".
Конечно, вино в России - больше, чем вино. И всё-таки трагическая честность есенинской поэмы не могла быть плодом только пьяного бреда. Воспоминания приятелей "последнего поэта деревни" Мариенгофа и Шершеневича говорят о том, что, вернувшись из-за границы осенью 1923 года, Есенин читал свою поэму "Чёрный человек в чёрной перчатке". А в конце 1955-го вдова гения Софья Андреевна Толстая-Есенина в беседе с журналистом заметила, что ей приходилось слышать о том, что "Чёрный человек" писался её мужем в состоянии опьянения, но на самом деле поэма стала плодом упорного труда.
Уверен, что именно так всё и произошло. В советские времена было принято считать, что замысел возник у Есенина в годы, когда он с Айседорой Дункан покинул Россию и отправился в путешествие по "загнивающему Западу". А мне кажется, что поэт всю свою жизнь шёл к этой поэме. В нашей стране никогда не было легко: ни при царе, ни при большевиках. Есенин чувствовал трагический нерв своего времени. Ещё в двадцать один поэтом были написаны строки:
Не в моего ты Бога верила, Россия, родина моя! Ты, как колдунья, дали мерила, И был как пасынок твой я.
Заканчивалось стихотворение обращением к России: "О, будь мне матерью напутною в моём паденье роковом".
Может, это и был первый шаг к "Чёрному человеку"? Но кто же этот таинственный зловещий незнакомец в чёрном цилиндре? Скорее всего, если въедливо покопаться, то можно найти богатую литературную традицию. Но мне на память приходят только "Маленькие трагедии" Пушкина. А точнее, "Моцарт и Сальери":
М о ц а р т: Мне день и ночь покоя не даёт Мой чёрный человек. За мною всюду, Как тень, он гонится. Вот и теперь Мне кажется, он с нами сам-третей Сидит.
Наверное, от полнолуния мне сносит башню. То есть, если говорить нормальным языком, а не сленгом, голова идёт кругом. Уверен, что любители Пушкина и Есенина захотят закидать меня гнилыми помидорами. Честно говоря, подобная развязка меня привлекает не очень, хотя бы потому, что сам очень люблю этих двух поэтов (Есениным даже "переболел" в своё время, как и большинство начинающих стихотворцев). Ладно, скажу вам свою убийственную мысль. А если что, вы её смело списывайте на послепраздничное помутнение мозгов.
А что если есенинским ЧЁРНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ был Александр Сергеевич ПУШКИН?
Пушкин - тот самый, о неумении которого писать стихи Есенин в мае 1921-го бросил как бы между прочим реплику в письме к Иванову-Разумнику. Но уже через пару лет Сергей Есенин стал частенько шокировать знакомых, появляясь на улицах в цилиндре и пушкинской крылатке. Однажды, встретив его в таком виде, Александр Воронский, поражённый, спросил:
- Сергей Александрович, что всё это означает и зачем такой маскарад?
На что Есенин по-детски просто и наивно ответил:
- Хочу походить на Пушкина, лучшего поэта в мире...
По воспоминаниям ряда современников, в последние годы своей жизни Есенин очень много размышлял о Пушкине, изучал его творчество, иногда что-то отвергал, иногда просто бредил Александром Сергеевичем. Ну, как вам теперь нравятся строки - "Мне день и ночь покоя не даёт мой чёрный человек"?
Ладно, раз уж я высказал одну убийственную мысль, выскажу и другую. А что если чёрный человек был ангелом-хранителем Есенина, его совестью, знавшей, что поэт крестьянской Руси был "авантюрист, но самой высокой и лучшей марки"? Кто знает, возможно, Есенин увидел в чёрном человеке беса, потому что в стране, где вместо икон на стенах висели портреты безбожников и стали нетленными мощи кровавого вождя, нельзя было не перепутать святое и грешное. Если согласиться с таким утверждением, то как трагично звучат заключительные строки поэмы:
Чёрный человек! Ты прескверный гость. Эта слава давно Про тебя разносится. Я взбешён, разъярён, И летит моя трость Прямо к морде его, В переносицу...
мы обнесли гроб с телом его вокруг памятника Пушкину. Мы знали, что делали, - это был достойный преемник пушкинской славы".