Источник: https: //ygashae-zvezdu.livejournal.com
ЗА ЧТО АХМАТОВА НЕ ЛЮБИЛА ЕСЕНИНА
3 октября родился Сергей Есенин (1895-1925).
Главным его литературным антагонистом считается Маяковский, но это скорее недоразумение, которое оба не смогли уладить. Дележка эстрадного трона, борьба за слушателя и читателя делала поэтов непримиримыми.
Вообще антагонистов среди литературной братии у Есенина насчитывалось пруд пруди. Сказавший о нем хорошие слова после смерти Пастернак при жизни сошелся с Сергеем Александровичем в рукопашной. Цветаева и Мандельштам умудрялись сочетать восхищение отдельными строчками Есенина с критикой. Бунин шалел злобой при одном упоминании Есенина (как и Маяковского, впрочем).
Самым непримиримым противником «златокудрого Леля» выступила Анна Андреевна Ахматова. Ей Есенин не давал покоя до конца долгой жизни.
При этом лично Ахматовой Сергей Александрович ничего плохого не сделал. Они и виделись-то всего пару раз.
Есенин ей просто активно не нравился.
Личное знакомство Есенина с поэтессой состоялось 25 декабря 1915 года и знакомство это можно счесть неудачным. Ахматова была прославлена на всю Россию, Есенин же только набирал обороты популярности, - его сборник «Радуница» готовился к выходу.
«Она совсем не такая, какой представлялась мне по стихам».
Ахматова же вспомнила их первую встречу много позже, в разговоре с Павлом Лукницким.
«Разговор перешел к теме об С. Есенине. АА бесконечно возмущалась его поведением, его хамством. Когда я стал объяснять его поступки, АА решительно сказала мне, что есть вещи, которых не только оправдывать, но и понимать и объяснять нельзя. Что поведение Есенина не требует никаких объяснений, и что АА не понимает его и не желает понимать. В самых резких, в самых непреклонных тонах АА говорила. Сказала, что это вовсе не «врожденное» (как пытался я объяснить) хамство. Она отлично помнит, как С. Есенин был у них в Царском Селе, сидел на кончике стула, робко читал стихи и говорил «мерси-ти»…
После знакомства поэт и поэтесса сталкивались на каких-то мероприятиях, пока Есенин плотно не перебрался в Москву. Ахматова осталась в Петербурге.
Если прежде она относилась к Есенину с равнодушием, то московская его слава скандалиста рафинированной Анне Андреевне понравиться не могла. Она стала воспринимать Сергея Александровича, как самородка, чьи мозги не омыты культурой.
«Говорили о С. Есенине — приблизительно в таких выражениях: «Сначала, когда он был имажинистом, нельзя было раскусить, потому что это было новаторство. А потом, когда он просто стал писать стихи, сразу стало видно, что он плохой поэт. Он местами совершенно неграмотен. Я не понимаю, почему так раздули его. В нем ничего нет — совсем небольшой поэт. Иногда еще в нем есть задор, но какой пошлый!».
«Он был хорошенький мальчик раньше, а теперь — его физиономия! Пошлость. Ни одной мысли не видно… И потом такая черная злоба. Зависть. Он всем завидует… Врет на всех, — он ни одного имени не может спокойно произнести…»
Описывая облик Есенина, АА произнесла слово: «гостинодворский»…
Еще одна встреча состоялась 19 июля 1924 года. Вернувшийся из-за границы Есенин развозил сборник «Москва кабацкая» по нужным людям. Заглянул и к Ахматовой, опять взяв в спутники Клюева и еще Эрлиха с Иваном Приблудным.
«…заговорили об Есенине и о том, как Есенин с Клюевым, И. Приблудиным и еще одним имажинистом пьяные пришли к ней в 1924 году (в июле 1924 г.) на Фонтанку, 2. Подробно АА мне уже все рассказывала. А сегодня говорила, что Приблудный и другой имажинист ушли раньше, Клюев с Есениным остались, но Клюев был так пьян, что заснул, разлегшись поперек кровати. Есенин же, оставшись наедине с АА (ибо Клюев спал), стал вести себя гораздо тише, перестал хулиганить, а заговорил просто, по-человечески. В разговоре ругал власть, ругал всех и вся... Потом разбудил Клюева и ушел. Это — единственная встреча АА с Есениным. АА отнеслась к ней как к обычному хулиганству и московскому хамству... Характерно не это. Характерно, что дня через два АА, идя по Моховой (или в Летнем саду), встретила Есенина, шедшего с несколькими имажинистами. Есенин, увидев АА, нарочито громко сказал своим спутникам что-то нелестное по адресу АА и прошел мимо, поклонившись с вызывающим видом и приложив к цилиндру два пальца. Из того, что, оставшись прошлый раз наедине с нею, Есенин не хулиганил, а говорил просто и достаточно (для Есенина) вежливо, а здесь (совершенно явно для того, чтобы показать свое хулиганство по отношению к Анне Ахматовой товарищам) схулиганил, АА поняла, что хулиганство Есенина нарочитое, выдуманное, напускное и делается для публики. И вот это утвердило окончательно ее отрицательное отношение к Есенину».
Смерть нелюбимого ею поэта Ахматову потрясла. «Он страшно жил и страшно умер», - сказала она.
Что ж, прошло десятилетие, и Ахматова вернулась к фигуре Есенина, продолжая покойного чехвостить. Поскольку Лукницкий от нее отошел, честь выслушивать претензии перешла к Лидии Корнеевне Чуковской.
21 марта 1940 года Анна Андреевна сказала:
«Я только что его перечла. Очень плохо, очень однообразно, и напомнило мне нэповскую квартиру: еще висят иконы, но уже тесно, и кто-то пьет и изливает свои чувства в присутствии посторонних. …все время – пьяная последняя правда, все переливается через край, хотя и переливаться-то, собственно, нечему. Тема одна-единственная – вот и у Браунинга была одна тема, но он ею виртуозно владел, а тут – какая же виртуозность? Впрочем, когда я читаю другие стихи, я думаю, что я к Есенину несправедлива. У них, бедных, и одной темы нет».
И все-таки что-то заставляло ее возвращаться к стихам Сергея.
Запись Чуковской от 15 мая 1954 года:
«– Вы давно не перечитывали? Я перечла. Не люблю по-прежнему. Но понимаю, что это сильно действующая теноровая партия. Известному кругу людей он заменил Надсона.
…
– спросила я, – если бы он не погиб, быть может, и выработался бы из него настоящий поэт? Ведь было же в нем что-то? перестал бы перепевать Блока – перекладывать блоковский оркестр на одну струну – съехал бы со своей единственной темы…
– Не знаю. Не думаю, – ответила Анна Андреевна. – Слишком уж он был занят собой. Одним собой. Даже женщины его не интересовали нисколько. Его занимало одно – как ему лучше носить чуб: на правую сторону или на левую сторону?»
Как видим, Ахматову коробили не столько есенинские вирши сколько характер поэта в них отразившийся: самовлюбленность, капризность, желание, чтобы тебя гладили по головке. Женское начало, в общем.
Но не будем забывать, - какими стихами отреагировала Ахматова на есенинскую смерть. Она таки воздала ему должное, как Поэт – Поэту.