Письмо Т. С. Есениной, дочери поэта, к В. Е. Кузнецовой
Дорогая Валентина Евгеньевна!*
Отвечая на ваше первое письмо, я и не подозревала, что вы со своими ребятами развернули целое расследование, разослали кучу писем и даже маршруты пароходов изучаете. Все это очень интересно. Но меня не удивляет, что вам не удается найти следов пребывания С. Есенина в ваших северных краях в августе 1917 года. Я нисколько не сомневаюсь в том, что мои родители побывали на Белом море в июле, то есть до того, как они обвенчались в Вологде. Есть вещи, которые легко забываются, но подчас складывается и так, что последовательность событий просто нельзя спутать, если память вообще хоть что-то удерживает.
Добавлю некоторые подробности к своей статье, опубликованной в сборнике «Есенин и современность», который, насколько я понимаю, вам знаком.
моим отцом. Некоторые детали, касающиеся первых дней их знакомства, я привела в той статье. Пересказывать, как «развивались события» в дни поездки к Белому морю, я не сочла нужным. В частном письме или разговоре я могу это затронуть.
З. Н. Райх. Фото.
Думаю, легко понять, что, слушая свою взволнованную мать, я пропускала мимо ушей географические названия, когда она их приводила. Кроме того, поездки моей матери были вообще бесчисленны, и мне, естественно, ярче всего запомнились маршруты, в которых я сама участвовала. Если хроника жизни Есенина сплошь состоит из перечислений — откуда он выехал и куда приехал, то Зинаида Николаевна, пожалуй, еще больше времени проводила в пути. Ежегодно она колесила по стране с театром, в котором работала, не раз побывала за границей и объездила много стран.
А вот забыть о том, что не встречи с Есениным в Петрограде, а именно поездка на Север определила неожиданный и крутой поворот в судьбе моей матери, — я никак не могла бы. Летом 1917 года 22-летняя Зинаида Николаевна выехала из Петрограда в сопровождении трех молодых людей лишь для того, чтобы полюбоваться Белым морем, и не думала ни о каком замужестве. Правда, она уже предчувствовала, что влюбленность в стихи Есенина может перейти и на их автора. Она замечала, что двое ее спутников неравнодушны к ней. Но это было невысказанным и не казалось серьезным. К тому же был еще и третий спутник. Не было атмосферы «ухаживания», были простые товарищеские отношения — говорили о поэзии, делились дорожными впечатлениями, веселились.
В своей статье я написала, что фамилий обоих спутников своих родителей не помню. Правда, имя одного из них мне могла бы напомнить (вероятно, известная вам) статья Шабунина, опубликованная в журнале «Север» (1969), но эта статья лишь спустя несколько лет попалась мне на глаза (не буду ее комментировать, тем паче, что это было сделано Вдовиным). И все-таки фамилия «Ганин» всплыла еще до того, как моя статья была опубликована, только я решила, что исправление вносить незачем. А всплыла она, когда я познакомилась с документом, о существовании которого раньше не знала — его прислал мне один литературовед с просьбой помочь расшифровать. Это план воспоминаний моей матери о Есенине, который хранится в ЦГАЛИ не в архиве поэта, а в архиве моего отчима В. Э. Мейерхольда. Он умещается менее чем на полутора страницах, составлен, судя по всему, очень поспешно, в хронологическом беспорядке. Состоит из 33 пунктов, из которых больше половины пока совершенно не поддаются расшифровке. В пункте третьем я прочла:
— Соловки, рыбачка, чайка, стихи Ганина.
Тут я и вспомнила, что одним из спутников был поэт Ганин. Именно фамилию его вспомнила, а стихи, о которых здесь идет речь, были мне знакомы задолго до того, как мать решила посвятить меня в историю своего замужества. У Зинаиды Николаевны была небольшая деревянная шкатулка, в которой она хранила самые дорогие свои сувениры. Иногда она перебирала эту шкатулку и, если я оказывалась рядом, доставала стихи Ганина и прочитывала их вслух. Помню (возможно, не совсем точно) первую строфу:
Русалка, зеленые косы, Не бойся испуганных глаз. На желтом песчаном откосе Продли нецелованный час.
Соловецкий монастырь. Старинная открытка.
К чтению мать почти ничего не добавляла, говорила только, что поэта, подарившего ей эти стихи во время поездки к Белому морю, нет уже в живых. И тут же принималась рассказывать о суровой красоте Белого моря, поразившего ее своей несхожестью с теплым Черным морем, у берегов которого она родилась и провела детство.
«треугольника» Есенин — Ганин — Зинаида Николаевна.
Дорожная обстановка с ее повседневным, ежечасным общением сближает, проясняет отношения, ставит точки над «i». Чувства Ганина стали пробиваться наружу, Есенин забеспокоился, а потому и решил ускорить события, хотя считанные дни назад и не помышлял о том, чтобы обзаводиться семьей, — слишком уж времена были неподходящие. Остальное у меня описано — предложение, сделанное в поезде, остановка в Вологде, телеграмма в Орел — «вышли сто венчаюсь».
В 1965 г. в «Новом мире» (№ 10) были опубликованы воспоминания В. С. Чернявского «Встречи с Есениным». В Петрограде он в конце 1917 года был частым гостем у молодых Есениных, и вот его слова: «Сергею доставляло большое удовольствие повторять рассказ о своем сватовстве, связанном с поездкой на пароходе, о том, как он „окрутился“ на фоне северного пейзажа». Вот вам еще одно указание на то, что поездка по морю не была «свадебным путешествием» (кто ж сватается-то после свадьбы?..). Кстати, эти воспоминания, хранящиеся в Государственном Литературном музее, напечатаны с сокращениями. Не исключено, что при сокращении выпали другие детали, имеющие отношение к поездке Есенина на Север.
Церковь святых Кирика и Иулитты в Вологодском уезде, в которой венчались
С. А. Есенин и З. Н. Райх 30 июля 1917 г. Фото 1950-х годов.
— важное подтверждение слов моего отца, который всем задал своими автобиографиями географические загадки. Хочу привести еще один, предпоследний пункт из плана:
32. Эпизоды со станцией в Лапландии и в деревне с крещением девочки (Зинаида).
То, что план составлен в хронологическом беспорядке, указано самой Зинаидой Николаевной, поэтому не приходится удивляться, что эпизоды, явно связанные с поездкой на Север, нашли место в самом конце. Я плохо представляю себе, как он сейчас выглядит на карте — район, который раньше называли Лапландией. Вам легче сделать свои предположения — где именно в этих краях вероятнее всего могли оказаться Есенин и его спутники в своем путешествии.
Мне кажется, есть вероятность, что подробности этой поездки когда-нибудь всплывут, причем источником информации явятся чьи-то письма. Сама Зинаида Николаевна могла рассказать о своих впечатлениях кому-то из родных или подруг. Она легко писала письма и охотно рассказывала, где была и что видела. В свою очередь родные и друзья в переписке между собой делятся подобными сведениями.
Такие письма, переходя из рук в руки, могут сберегаться, поскольку они все же связаны с именем Есенина, но целенаправленные поиски тут, видимо, совершенно безнадежны. Если захотите, я могу назвать некоторые имена и обстоятельства, при которых потеряны все концы. Такие веши иногда имеет смысл знать просто так — на всякий случай.
Еще хочу сообщить, что в дату венчания моих родителей внесена поправка <...> венчание происходило 30 июля. Уточнено название церкви — «Кирико-Иулиттовская» <...>.
Как видите, ваша пытливая деятельность вдохновила меня на такой подробный ответ. Желаю успеха.
7.02.82 г.
Журн. «Наука и бизнес на Мурмане», Мурманск, 2000, № 6, с. 48—49, 51.
33 на Литейном проспекте в Петрограде, в котором в 1917—1918 гг. жили
С. А. Есенин и З. Н. Райх. Фото.
И. Г. Эренбург. Рисунок.
Орел, ул. Гостиная (Торговые ряды). Фото. Начало XX в.
Дом, где жила З. Н. Райх в Орле. Фото 1970-х годов.
* В. Е. Кузнецова — руководитель Есенинского музея Мурманской государственной областной детско-юношеской библиотеки.