Заявление председателю Московского совета рабочих и красноармейских депутатов. До 20 сентября 1919 г.

До 20 сентября 1919 г. Москва

Московская Трудовая

Артель

Художников Слова

Богословский п. 3.11

« » Сентября 1919 г.

Председателю Московского Совета
Р. и К. Д.

Московская Трудовая Артель Художников Слова сим просит Вас выдать ей разрешение на открытие книжной лавки. Настоящая книжная лавка имеет цель обслуживать читающие массы исключительно книгами по искусству, удовлетворяя как единичных потребителей, так и рабочие организации.

Трудовая Артель надеется, что означенное ходатайство будет Вами удовлетворено.

Староста С. Есенин.
Писарь Мариенгоф.

1. 10. Заявление председателю Московского совета рабочих и красноармейских депутатов. До 20 сентября 1919 г. (с. 233). —Хлысталов Э. Тайна убийства Есенина. М., 1991, с. 64 (факсимиле документа).

   Печатается по авторизованной машинописи (ЦГАМО, ф. 66, оп. 12, ед. хр. 660, л. 111). На заявлении есть резолюция: «Разрешено. Л. Каменев».

   Датируется с учетом местонахождения документа в архивном деле среди других деловых бумаг 1919 г. и наличия на нем штампа: «Получено 20/IX. № 11743» (число, месяц и входящий номер вписаны в штамп черными чернилами, очевидно, рукой делопроизводителя).

2. Московская Трудовая Артель Художников Слова... — Издательство МТАХС существовало в 1918—1920 гг. (см. коммент. к № 7 и 12 наст. подраздела, а также статью В. В. Базанова «Сергей Есенин и книгоиздательство „Московская Трудовая Артель Художников Слова“» (ЕиС, с. 120—141).

3. ...книжной лавки«Перемытарствовав немалую толику часов в приемной Московского Совета, наконец получили мы от Льва Борисовича Каменева разрешение на

   книжную лавку», — писал А. Б. Мариенгоф в 1926 г. (Мой век, с. 329).

   «Отец Кусикова <Б. К. Кусиков> долго убеждал нас, и наконец мы с Сандро <А. Б. Кусиковым> пошли в Моссовет к Л. Б. Каменеву просить разрешения на Книжную лавку поэтов. Узнав откуда-то по секрету об этом, туда же отправился Толя <А. Б. Мариенгоф> с Сережей <Есениным>. После небольших хлопот мы получили разрешение. Толя и Сережа тоже. <...>

   Обе лавки конкурировали между собой яростно. Лавка на Никитской <Есенина и Мариенгофа>, честно сказать, была больше и лучше, и стояли во главе Кожебаткин и Айзенштат, люди книжные и больше понимавшие, а Есенин и Мариенгоф мешали меньше, чем я и особенно Сандро» (Мой век, с. 626).