| Наши партнеры |
Между 1 и 15 марта 1913 г. Москва
Мы, нижеподписавшиеся, пять групп сознательных рабочих Замоскворецкого района гор. Москвы. Прочитав в газетах «Правде» и «Луч» о тех разногласиях, какие существуют среди депутатов с<оциал>-д<емократической> фракции и рабочей прессой, мы приветствуем отказ шести депутатов от сотрудничества в газ<ете> «Луч», но не можем простить той ошибки, которую сделали четыре депутата, не заручившиеся согласием с мест, а изъявили дать свои подписи в газете «Луч». Шлем привет двум депутатам, Малиновскому и Муранову, которые оказались стойкими на своих позициях, не поддались заражению ликвидаторства. Мы возмущаемся тем насильем, производимым семи против шести; лишают последних проводить взгляды пославших их, требовать осуществления тех начертанных старых лозунгов, за которые боролись и пали жертвой наши товарищи в 1905 году. Семерка при голосовании, имея перевес одним голосом, всякий раз проваливая предложения шести, и проводит в жизнь ликвидаторскую платформу, выработанную и утвержденную на августовской конференции, последняя отодвигая программные лозунги
на задний план, а также решили вести борьбу с с<оциал>-д<емократической> партией против подполья. Ликвидаторы, приспособляясь к национальным чувствам народности, идя к ним навстречу, для того чтобы привлечь их в свой лагерь, выставляют требование «культурно-национальную автономию». Этим самым ослабляют единство пролетариата России к Интернационалу. Идя на компромисс правительств и реакции, выставляют требование полного народного представительства, а не полновластие народа. Вместо отчуждения земель помещичьих, монастырских, удельных и т. д. ликвидаторы выставляют требование — пересмотр аграрного закона 3-й Думы и т. п. Мы глубоко возмущаемся узурпаторством семерки против шести. Если они будут уклоняться и дальше от старопрограммных требований и будут проводить ликвидаторскую тактику, которые, прикрываясь единством, а в принципе делая раскол, то мы их более не можем признать, как принадлежащих к с<оциал>-д<емократической> п<артии>. Ликвидаторы «Луча», обвиняя антиликвидаторов «Правды» в расколе, кто же является в действительности раскольником, — антиликвидаторы, признающие подполье и партию, объединившись вокруг газ<еты> «Правды», большевики, меньшевики и впередовцы, которые изъявили согласие сотрудничать в ней, или, может быть, ликвидаторы «Луча», ведущие борьбу против подполия и старой партии; вышедши из нее, они отряхнули прах с своих ног и начали создавать новую легальную партию на песке, при господстве Пуришкевича и К. Из вышеизложенного мы предлагаем семерке отказаться сотрудничествовать в газете «Луч», которую мы считаем вредной, разъединяющей ряды рабочего класса России.
Сергеев, Иванов, Поляков, Степанов, Устинов, Павлов Ив., Митрофанов, М. Лыков, И. Смирнов, К. Клеменков, В. Субботин, А. Пильковский, Ф. Илюхин,
Егоров, Есенин, А. Бурмистров, Трощенков, Птицын, Силкин, Бученков, Козаков, А. Тимофеев, П. Домнин, Б. Жуков, С. Есин, Моисей Фролов, Максим<...>, Филиппов, Викторов, Громов, Вавилов, Аристов, Андреянов, Ефимов.
Примечания
1. Письмо члену Государственной Думы Р. В. Малиновскому. Между 1 и 15 марта 1913 г. (с. 223). — НМ, 1962, № 6, июнь, с. 278—279 (в статье Л. Шалагиновой «Письмо пятидесяти и С. Есенин» — с сокращениями и без подписей); Прокушев-63, с. 141—142 (с меньшими сокращениями и без подписей); Хроника, 1, 206—207 (полностью).
Печатается по машинописной копии от 21 марта 1913 г. (ГАРФ, ф. 102, оп. 265, д. 901, л. 61—61, об.); правописание источника текста сохранено. Подлинник неизвестен.
Документ имеет номер «513/<1>913 г.», гриф — «Секретно», указание на адресата: «Копия письма, присланного члену Государственной Думы Социал-демократической фракции Р. В. Малиновскому» и карандашные пометы: «3 отделение»; «Нач<альни>ку Моск<овского> о<хранного> о<тделения>. Для выяснения подписавшихся. 22.III»; «Особый отдел 22/III»; «Копия снята 22 марта 1913».
Переснятая копия 27 марта 1913 г. за № 97101 была направлена Особым отделом Департамента полиции Московскому охранному отделению с пометой: «Для выяснения подписавшихся» (ГАРФ, ф. 63, оп. 50 (1911 г.), д. 132, л. 214, первый экз. машинописи; второй и третий ее отпуски см. также: ГАРФ, ф. 102, оп. 243, д. 5, ч. 46, лит. Б, л. 89 и 91).
Письмо является одним из откликов рабочих на политику семи депутатов-меньшевиков (Андрей Федорович Бурьянов, род. 1880; Иван Николаевич Маньков, род. 1881; Матвей Иванович Скобелев, 1885—1938; Иван Никитич Туляков, 1877—1918; Валентин Иванович Хаустов, род. 1884; Николай Семенович Чхеидзе, 1864—1926; Акакий Иванович Чхенкели, род. 1864), составлявших с шестью депутатами-большевиками (Алексей Егорович Бадаев, 1883—1951; Роман Вацлавович Малиновский, 1877—1918; Матвей Константинович Муранов, 1873—1959; Георгий Иванович Петровский, 1878—1958; Федор Николаевич Самойлов, 1882—1952; Николай Романович Шагов, 1882—1918) единую социал-демократическую фракцию IV Государственной Думы.
«Семерка», используя свое большинство в один голос, пыталась сковать деятельность большевистских депутатов. Говоря о единстве, меньшевики выставляли в Думе своих ораторов, вытесняли депутатов-большевиков из думских комиссий. Их раскольническая деятельность была осуждена на совещании ЦК РСДРП с партийными работниками, проходившем в г. Кракове с 26 дек. 1912 г. по 1 янв. 1913 г.
«шестерки» В. Н. Лобова.
Краковское совещание дало шести рабочим депутатам директиву добиваться полного равноправия обеих частей фракции. Для этой цели Малиновский 11 янв. 1913 г. в Москве провел совещание с представителями газеты «Правда» и выборщиками от рабочих курий. В качестве приглашенного был и выборщик от рабочих Товарищества
Даниловской мануфактуры С. И. Герасимов. Малиновский сделал сообщение о положении дел в думской фракции.
Но борьба внутри фракции разгоралась с новой силой. И тогда в Москву по решению ЦК РСДРП была направлена Валентина Николаевна Лобова (1888—1924).
28 февр. 1913 г. Лобова провела совещание с московскими большевиками. На нем она рекомендовала «принять самые энергичные меры для успешного собирания подписей и заготовление резолюций по поводу раскола фракции в пользу шести депутатов от рабочих курий» (Шалагинова Л. Сергей Есенин в революционной Москве (1912—1914). — ВЛ, 1987, № 11, нояб., с. 178). Это дало положительные результаты. Вскоре письма московских рабочих с осуждением раскольнической политики «семерки» стали публиковаться в «Правде» в специально открывшейся с 23 февр. рубрике «Рабочие и социал-демократическая фракция». В газете «Луч» письма в защиту «семерки» стали публиковаться с 23 дек. 1912 г. в рубрике «Голоса рабочих».
«Правде» было опубликовано письмо группы московских портных; 19 марта — рабочих «Общества электроосвещения 1886 г.» (Замоскворецкого района); 21 марта — рабочих Товарищества Прохоровской мануфактуры; 26 марта — рабочих арматурного завода Ф. Гаккенталя, 29 марта — рабочих завода Доброва и Набгольц. В Москве письма в пользу «Правды» собирали Алексей Иванович Лобов (муж В. Н. Лобовой; 1882—1918) и слесарь арматурного завода Ф. Гаккенталя Константин Лукич Алексеев (род. 1886). Для «Луча» письма собирал техник Александр Георгиевич Корнеев.
Письмо «пятидесяти», вопреки сведениям о способе его получения адресатом (имеющимся в источнике текста), не было прислано Малиновскому по почте. Оно не имело
ни почтового штампа, ни даты отправления. Кроме того, оно не было отражено во входящих журналах Департамента полиции (СПб).
Письмо «пятидесяти» Малиновскому и письмо рабочих «Общества электроосвещения 1886 г.», опубликованное в газете «Правда» 19 марта, привезла из Москвы в Петербург Лобова: первое она передала Малиновскому, а второе в редакцию газеты «Правда».
Как сообщали в своих донесениях агенты Московской охранки, в Москве с 11 марта 1913 г. находились А. И. Лобов и В. Н. Лобова. Они жили в д. 2 по Трехпрудному переулку, за которым 13 марта было установлено наблюдение филёров. Но 16 марта в графе «местожительство» агентами уже было отмечено: «„Копейка“ <Лобова В. Н.> выбыла». Лобова тогда вновь вернулась в Петербург, куда ей 19 марта 1913 г. послала из Москвы письмо ее «старая приятельница» — Белла Вульфовна Ромм. В нем сообщалось об аресте А. И. Лобова 19 марта 1913 г.
«пятидесяти», Малиновский передал его директору департамента полиции С. П. Белецкому (1873—1913), секретным сотрудником которого под кличкой «Икс» состоял в то время (не забывая и московскую охранку, в которой сотрудничал с 1910 г. под кличкой «Портной»).
Мы, нижеподписавшиеся пять групп сознательных рабочих Замоскворецкого района гор. Москвы. — Поиск московской охранкой подписавших письмо «пятидесяти» продолжался долго. В результате был составлен сводный рукописный список предполагаемых подписавшихся. В нем были раскрыты авторы шестнадцати подписей. Они были подчеркнуты, и против каждой фамилии проставлен косой крест (ГАРФ, ф. 63, оп. 50 (1911 г.), д. 132, л. 213, 217, 292—294). Однако в этом списке была допущена ошибка.
В имеющихся в ГАРФ четырех копиях письма «пятидесяти» указана подпись «Семенов В.»; в список же попал «Семенов П.», раскрытый там как «Петр Ильич Семенов».
Сведения о 16 подписавшихся легли потом в основу донесения от 19 дек. 1913 г. начальника Московского охранного отделения подполковника Александра Павловича Мартынова (род. 1875) во исполнение предложений Особого отдела Департамента полиции от 27 марта 1913 г. за № 97101.
«Есинин <так!> Сергий Александрович, кр<естьянин> Рязанской губ<ернии> и уезда, Кузьминской вол<ости>, села Константинова, 19 лет, корректор в типографии Сытина по Пятницкой ул<ице>, проживает в доме № 24, кв. 11 по Строченовскому пер<еулку>» (НМ, 1962, № 6, июнь, с. 279).
Кроме Есенина были указаны 14 рабочих Товарищества Даниловской мануфактуры: Алексей Филиппович Поляков (род. 1898), Алексей Устинович Устинов (род. 1887), Иван Никифорович Смирнов (род. 1894), Иван Васильевич Харитонов (род. 1891), Петр Матвеев (род. 1885), Петр Ильич Семенов (род. 1895), Николай Яковлевич Артамонов (род. 1885), Семен Герасимович Кукушкин (род. 1883), Сергей Иванович Трощенков (род. 1884), Михаил Семенович Силкин (род. 1895), Алексей Тимофеевич Тимофеев (род. 1887), Моисей Савватиевич Фролов (род. 1887), Федор Михайлович Викторов (род. 1896), Иван Ильич Андрианов (род. 1891), а также кассир общества «Солидарность» Андрей Кузьмич Бурмистров (род. 1881): ГАРФ, ф. 102, оп. 243, 1913 г., д. 5, ч. 46, лит. Б, прод. 1, л. 189—190, об.
По материалам ГАРФ ныне определены подписи еще четырех рабочих Товарищества Даниловской мануфактуры:
Сидора Ивановича Герасимова (род. 1880), Ивана Петровича Митрофанова (род. 1893), Андрея Антоновича Пильковского (род. 1896) и Владимира Павловича Семенова (род. 1895); трех рабочих типографии И. Д. Сытина: Василия Васильевича Сергеева (род. 1888), Ивана Петровича Павлова (род. 1893) и Бориса Николаевича Иванова (род. 1892); трех рабочих Общества потребителей торгово-промышленных предприятий «Солидарность»: Ивана Ивановича Егорова (род. 1883); Василия Егоровича Ефимова (род. 1891) и Василия Яковлевича Степанова (род. 1882); трех рабочих механического завода «Бр. Бромлей»: Ивана Михайловича Казакова (род. 1895), Василия Петровича Абакумова (род. 1891) и Николая Андреевича Майорова (род. 1897), а также рабочего завода А. Г. Якобсон — Михаила Ивановича Вавилова (род. 1888). Так были установлены пять групп рабочих, подписавших письмо «пятидесяти» — это рабочие Товарищества Даниловской мануфактуры, типографии И. Д. Сытина, механического завода «Бр. Бромлей», завода А. Г. Якобсон и Общества потребителей торгово-промышленных предприятий «Солидарность».
Совокупность выявленных архивных материалов свидетельствует, что инициатором составления письма был выборщик в IV Государственную Думу от рабочих Даниловской мануфактуры С. И. Герасимов. Присутствуя на собрании, созванном Малиновским 11 янв. 1913 г., он знал о положении дел во фракции и о призыве Лобовой откликнуться на ситуацию (см. выше, с. 371—372). Через него оказывалась материальная и юридическая помощь социал-демократам, находившимся на нелегальном положении, и рабочим Даниловской мануфактуры. Этим, скорее всего, и объясняется большое количество подписей рабочих Даниловской мануфактуры.
«пятидесяти» подписали четверо рабочих. Среди них В. В. Сергеев был наиболее опытным в революционной работе. До поступления 29 мая 1912 г. корректором в типографию И. Д. Сытина, Сергеев с 1907 г. работал корректором в типографии товарищества «И. Н. Кушнерев и К°». Там он познакомился с видными большевиками — литографом Василием Федоровичем Соловьевым (род. 1863), приговоренным 11 сент. 1910 г. Московской судебной палатой к ссылке на поселение в Енисейскую губернию за принадлежность к Московскому Комитету РСДРП, и линовальщиком Александром Степановичем Борщевским (род. 1886), впоследствии взявшим на себя совместно с другими большевиками восстановление Московского комитета РСДРП.
В февр. 1912 г. Соловьев бежал из ссылки и, как доносили филёры, 1 марта 1912 г. ночевал на квартире В. В. Сергеева. В связи с этим 14 марта там был произведен обыск, но Соловьев уже уехал за границу. Сергеев был вынужден уволиться с прежней работы, а в устройстве его в типографию И. Д. Сытина ему помог А. С. Борщевский. В агентурной записке от 18 авг. 1912 г. говорится, что Борщевский был близко знаком с Андрианом Николаевичем Николаевым (род. 1886) — наборщиком типографии И. Д. Сытина. Но Борщевский не знал, что Николаев с 1910 г. был секретным сотрудником Московского охранного отделения под кличкой «Андреев». В типографии Николаев выдавал себя за активного большевика и использовал свою дружбу с Борщевским для информации Московского охранного отделения, употребляя в своих донесениях слова: «Он сказал», «По его словам». Как секретный
сотрудник, Николаев был связан с заведующим паспортной частью типографии И. Д. Сытина и смог помочь другу, устроив Сергеева на работу в типографию И. Д. Сытина и потом также использовав знакомство с ним в своих целях. Он доносил в Московское охранное отделение о том, что Сергеев получал от Соловьева из-за границы по адресу «Москва, Пятницкая улица, типография Сытина» листовки ЦК РСДРП «Страхование и закабаление» (1912), «Ко всем гражданам России» (1912), «1 Мая» (1913) и из С.-Петербурга — газету «Социал-Демократ» (1913). Эти издания Сергеев показывал Николаеву, так как тот сообщал, что листовки были в заграничных конвертах (ГАРФ, ф. 63, оп. 47, д. 411, л. 25, 172; ф. 102, оп. 243, д. 5, ч. 46, лит. Б., прод. 2, л. 166). 30 дек. 1913 г. Сергеев уволился из типографии И. Д. Сытина.
Есенин, по воспоминаниям современников, приехал в Москву в конце июля — начале авг. 1912 г., а прописался на постоянное местожительство в Замоскворечье 18 авг. 1912 г. по адресу: Большой Строченовский переулок, д. 24, кв. 11, где проживал его отец Александр Никитич, служивший в колониальной лавке Н. В. Крылова. Вскоре отец устроил сына в контору этой лавки, но тот проработал в ней неделю и уволился. Осенью 1912 г. Есенин поступил на работу в контору Книгоиздательства товарищества «Культура» и прослужил в ней до ее закрытия в февр. 1913 г. Однако Есенина интересовала не только работа. Он приехал в Москву еще и для того, чтобы заявить о себе как о поэте. К тому времени у него уже было написано немало стихотворений. Вскоре после своего приезда он посетил Суриковский литературно-музыкальный кружок. Там он сближается с членами этого кружка, а затем становится его официальным членом (см. наст. раздел, № I-1, I-2, а также наст. изд., т. 6, с. 62—63 и 322—325).
«Деятельность кружка была направлена не только в сторону самородков-литераторов, но и на политическую работу <...> Наша группа конспиративно собиралась часто в Кунцеве, в парке бывшем Солдатенкова, близ села Крылатского <...> Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни <...> Решено было его устроить куда-либо на службу. После ряда хлопот его устроили через социал-демократическую группу в типографию бывшего Сытина на Пятницкой улице» (Восп.-95, с. 61; выделено комментатором).
Устроить на работу в Москве приехавшего из провинции юношу было трудно, а Есенин к тому же — по воспоминаниям Василия Васильевича Горшкова (1885—1946), сотрудника московской газеты «Светофор» (органа железнодорожных служащих большевистского направления) и члена Суриковского кружка, — выглядел очень молодо. Вспоминая первую встречу с Есениным на вечере членов Суриковского кружка в гостинице Грачева на Каланчевской улице, состоявшуюся, по словам Горшкова, осенью 1911 г., он написал, что Есенину тогда «едва минуло 16 лет». На этом вечере Есенин впервые читал суриковцам свои стихи, и они всем понравились. Но на самом деле Горшков ошибся. Это была осень 1912 г. (см. выше). Также на год Горшков ошибся, вспоминая другую встречу с Есениным (по его словам, ранним летом 1912 г.) во время «экскурсии» суриковцев в Кунцево. Есенин там тоже читал свои стихи. Они всем опять понравились. По воспоминаниям Горшкова, руководитель этого кружка — «старый народник-поэт Кошкаров (С. Заревой) расхвалил мальчишку, предсказал тому несомненную славу <...> Сережа был особенно весел. Шалил, кричал, разулся, распоясался,
<...> Ведь он почти всего-навсего мальчик от Сытина» (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 126). Это, конечно, было раннее лето 1913 г., так как Есенин был устроен на работу в типографию И. Д. Сытина лишь в начале марта 1913 г.
в числе четырех типографов письмо «пятидесяти».
«Ряд хлопот» социал-демократов Суриковского кружка был вызван тем, что, по сведениям агентов московской охранки от 10 янв. 1913 г., в Москве не существовало партийного подполья в смысле оформленной социал-демократической организации. Существовали несколько малочисленных кружков и «4—5 отдельных партийных работников, старания коих наладить работу подполья по настоящее время успехов не имели» (ГАРФ, ф. 102, оп. 243, д. 5, ч. 46, лит. Б, с. 35). В числе этих лиц был указан А. С. Борщевский.
В таких условиях связаться с разрозненными партийными работниками, которые могли бы помочь социал-демократам Суриковского кружка, было чрезвычайно трудно. В этом и в устройстве Есенина в типографию И. Д. Сытина им помог Сергей Дмитриевич Соковнин (род. 1892) — почтово-телеграфный чиновник Московского почтамта, впоследствии (28 авг. 1913 г.) уволенный с работы за «политические убеждения». Московская охранка характеризовала его как социал-демократа — большевика. В агентурной записке Московского охранного отделения от 18 окт. 1913 г. также говорилось, что «бывший чиновник Московского почтамта Соковнин был близок к кружку „писателей из народа“, называемого „Суриковским“
<...> Еще задолго до его увольнения от службы, он высказывался, что год тому назад „занимался литературой, а теперь занимается политикой“, но в чем заключается занятие, не сказал» (ГАРФ, ф. 63, оп. 46, д. 12, л. 235).
Соковнин был знаком с В. В. Горшковым, который знал и Есенина (см. выше). Соковнин был близок и с вышеупомянутым А. С. Борщевским, который в янв. 1913 г. был включен в комиссию по организации в Москве легальной рабочей газеты. Впоследствии она получила название «Наш путь» и стала выходить с 28 авг. 1913 г., но 13 сент. 1913 г. была закрыта. Соковнин печатал в ней статьи о быте почтовых чиновников и был ее распространителем. Через Соковнина Борщевский и оказал помощь социал-демократам Суриковского кружка в устройстве Есенина в начале марта 1913 г. в типографию И. Д. Сытина, воспользовавшись опять же своей дружбой с Николаевым (см. выше). Письмо же «пятидесяти» Есенин подписал, скорее всего, через посредство В. В. Сергеева. Как указывалось, Сергеев получил от Соловьева листовку ЦК РСДРП «1 Мая», призывающую к организации забастовки в этот день. Накануне эта листовка была размножена и восемь тысяч ее экземпляров были распространены среди типографов (газ. «Социал-демократ», 1913, № 132, с. 6). Не исключено, что Есенин участвовал в распространении этой листовки. До этого, в февр. — марте 1913 г. он уже распространял ежемесячный журнал «Огни» социал-демократического направления (см. наст. изд., т. 6, с. 34, п. 20). 1 мая 1913 г. сытинцы в количестве 1800 человек приняли участие в этой забастовке. Тогда бастовали рабочие всех цехов и отделений (ГАРФ, ф. 102, оп. 243, д. 101). В этой забастовке, скорее всего, принимал участие и Есенин.
за «подстрекательство» к забастовке рабочих типографии И. Д. Сытина в знак сочувствия арестованным служащим трамвая (подробнее см. наст. изд., т. 6, с. 309).
«когда арестовали нескольких наборщиков, мы все видели и возмущались. Есенин был особенно взволнован случившимся» (Прокушев-63, с. 152). 24 сент. 1913 г. пристав доносил московскому градоначальнику, что при аресте семи рабочих типографии И. Д. Сытина «рабочие остановили машины и был слышен шум во всех отделениях, а кем-то из присутствующих типографов было сообщено, что рабочие собираются идти к следователю» (там же, с. 150—152). Позднее именно Николаев донес Московской охранке, что Есенин был одним из организаторов собрания социал-демократов типографии И. Д. Сытина с участием Серафимы Ивановны Дерябиной (1888—1920), направленной ЦК РСДРП в Москву для восстановления разгромленного московского комитета РСДРП и укрепления низовых партийных организаций. Собрание должно было состояться 1 нояб. 1913 г. на квартире наборщика типографии И. Д. Сытина Герасима Лукича Голубева (род. 1882). На этом собрании должен был быть и Николаев. В связи с этим за Есениным под кличкой «Набор» и Голубевым под кличкой «Резец» 1 нояб. было установлено наружное наблюдение филёров. 1 нояб. собрание не состоялось, и 2 нояб. Есенин и Голубев пошли на квартиру к Николаеву, чтобы обсудить, что делать дальше. Но Николаев в тот день в 10 часов утра был арестован. Наблюдавшие за Голубевым филёры не знали Есенина и дали Есенину другую кличку — «Квадрат» (подробнее см.: ВЛ, 1987, № 11, нояб., с. 180—185).
Письмо «пятидесяти» Есенин подписал сознательно. Обращает на себя фраза из его письма Г. Панфилову
марта — апр. 1913 г.: «Недавно я устраивал агитацию среди рабочих, » (выделено комментатором). Сознательно распространял он среди рабочих и журнал «Огни», говоря в этом же письме, что это «очень хорошая вещь. Цена годовая 65 к. Ты должен обязательно подписаться» (см. наст. изд., т. 6, с. 33—34 и 287—288).
И. П. Павлов, как и Есенин, в поле зрения Московской охранки оказался в связи с тем, что должен был присутствовать 1 нояб. 1913 г. на собрании социал-демократов типографии И. Д. Сытина с участием Дерябиной. Впоследствии Павлов вошел в организовавшуюся в Замоскворецком районе рабочую организацию.
Б. Н. Иванов, подобно Сергееву, характеризовался Московской охранкой как «убежденный социал-демократ» (ВЛ, 1987, № 11, нояб., с. 179).
Письмо «пятидесяти» отличается от пяти писем московских рабочих, опубликованных в газ. «Правда» (см. выше), не только тем, что его подписали «пять групп сознательных рабочих», но и своим содержанием. Только в нем дан подробный критический анализ избирательной платформы меньшевиков, выработанной ими на августовской конференции. Это позволило установить основного участника составления письма «пятидесяти». Им оказался А. С. Борщевский: именно он 7 окт. 1912 г. присутствовал на собрании большевиков по поводу августовской меньшевистской конференции (ГАРФ, ф. 63, оп. 46, д. 9, л. 224). По составлении Борщевский передал письмо Сергееву, который первым проставил свою подпись под ним.
«Правде» и «Луч» о тех разногласиях, какие существуют среди депутатов с<оциал>-д<емократической> фракции. ~ Шлем привет двум депутатам Малиновскому и Муранову, которые оказались стойкими на своих позициях...
«Правда» (ежедневная газета большевиков) выходила в Петербурге с 22 апр. 1912 г. Газ. «Луч» (ежедневная газета меньшевиков-ликвидаторов) выходила в Петербурге с 16 сент. 1912 г. по 5 июля 1913 г. Редакция «Правды» обратилась ко всем членам социал-демократической фракции IV Государственной Думы с предложением сотрудничать в газете. Шесть депутатов-большевиков фракции 11 дек. 1912 г. в газ. «Правда» (№ 190) заявили о своей готовности сотрудничать. «Семерка» также откликнулась на приглашение к сотрудничеству в газете «Правда».
15 дек. 1912 г. социал-демократическая фракция на своем собрании большинством голосов решила вместо двух существующих органов рабочей печати — «Правды» и «Луча» — создать единый орган и отдать свои подписи в качестве сотрудников и «Правде», и «Лучу».
На следующий день, 16 дек. 1912 г., одиннадцать членов фракции объявили себя сотрудниками обеих газет. Малиновский отказался дать свою подпись «Лучу», а Муранов вообще в это время не был в Петербурге. Но когда он вернулся, то написал в редакцию газ. «Луч» письмо, которое было опубликовано 16 янв. 1913 г. (№ 11): «Ваше письмо о предложении принять участие в вашей газете и согласиться войти в состав ваших сотрудников я получил. Должен отказаться по следующим соображениям: не разделяя взглядов редакции „Луча“, я не могу взять на себя и ответственность за проводимые „Лучом“ воззрения на задачи рабочего класса в текущий момент».
«Луче» отказались остальные депутаты-большевики: Бадаев, Петровский, Самойлов и Шагов. В «Правде» и «Луче» они опубликовали следующие заявления:
«18 декабря 1912 года мы, в согласии с пожеланием социал-демократической фракции от 15 декабря, приняли
„Луч“ о зачислении нас в состав ее сотрудников. С тех пор прошло больше месяца. За все это время „Луч“ не переставал выступать ярым противником антиликвидаторства. Его проповедь „открытой рабочей партии“, его нападки на подполье мы считаем при настоящих условиях русской жизни недопустимыми и вредными. Не считая возможным покрывать своими именами проповедуемые „Лучом“ ликвидаторские взгляды, просим редакцию исключить нас из состава сотрудников» (НМ, 1962, № 6, июнь, с. 278).
...ликвидаторскую платформу, выработанную и утвержденную на августовской конференции ~ выставляют требование — пересмотр аграрного закона 3-й Думы и т. п единой социал-демократической фракции IV Государственной Думы.
...отряхнули прах с своих ног... — Парафраза второй строки русского перевода «Марсельезы» («Отряхнем его прах с наших ног»).
«Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела», лидер крайне правых во II—IV Государственных Думах, участник убийства Григория Распутина. После Октябрьской революции — глава контрреволюционной организации.