Азадовский К. М.: Есенин и Клюев в 1915 году

Есенин и Клюев в 1915 году

(Начало знакомства)

"Учитель он был мой..." - вспоминал Есенин в 1923 году1. В автобиографической заметке, написанной в год смерти, поэт замечает: "... Блок и Клюев научили меня лиричности". Влияние Клюева на Есенина - факт бесспорный и подтверждается рядом свидетельств, исходящих от современников2. Связь между поэтами не прерывалась до самой смерти Есенина. Широко известно его признание: "С Клюевым у нас завязалась, при всей нашей внутренней распре, большая дружба, которая продолжается и посейчас..." Слова эти относятся к 1922 году.

Публикуемые ниже письма Клюева к Есенину дополняют публикацию Н. Хомчук "Есенин и Клюев (по неопубликованным материалам)"3. История знакомства обоих поэтов, начавшегося заочно в 1915 году, предстает теперь в более полном и отчасти новом освещении.

Посредником в знакомстве Есенина и Клюева был С. М. Городецкий. Есенин не раз указывал, что именно Городецкий свел его с Клюевым: "Городецкий меня свел с Клюевым, о котором я раньше не слыхал ни слова". Сохранилось первое (и, видимо, единственное за 1915 г.) письмо Есенина к Клюеву от 24 апреля 1915 года, которое и послужило толчком к завязавшейся вслед за этим переписке между двумя поэтами. Вот его полный текст:

"Дорогой Николай Алексеевич!

Читал я Ваши стихи, много говорил о Вас с Городецким и не могу не писать Вам. Тем более тогда, когда у нас есть с Вами много общего. Я тоже крестьянин и пишу так же, как и Вы, но только на своем рязанском языке. Стихи у меня в Питере прошли успешно. Из 60 принято 51. Взяли "Северные записки", "Русская мысль", "Ежемесячный журнал" и др. А в "Голосе жизни" есть обо мне статья Гиппиус под псевдонимом Роман Аренский, где упоминаетесь и Вы4. Я хотел бы с Вами побеседовать о многом, но ведь "через быстру реченьку, через темненький лесок не доходит голосок". Если Вы прочитаете мои стихи, черканите мне о них. Осенью Городецкий выпускает мою книгу "Радуница". В "Красе"5 я тоже буду. Мне очень жаль, что я на этой открытке ничего не могу еще сказать. Жму крепко Вашу руку. Рязанская губ., Рязан. у., Кузьминское почт, отд., село Константинове, Есенину Сергею Александровичу".

Письма Клюева к Есенину за 1915 год сохранились не полностью. Так, слишком долгий (в полтора месяца) разрыв между письмами № 1 и № 2 (по нашей нумерации) и первые строки из письма № 2 ("Что же ты, родимый, не отвечаешь на мои письма? Мне бы хотелось узнать, согласен ли ты с моим пониманием твоих стихотворений...") заставляют предположить, что утрачено важное письмо Клюева с разбором есенинских стихов, написанное, скорей всего, в июне 1915 года.

Среди публикуемых материалов особый интерес представляет "программное" письмо (№ 3)6. Клюев, который в 1915 году был вполне зрелым и сложившимся человеком, знакомит Есенина со своими взглядами. В их основе - неприятие современной цивилизации, воплощением которой для Клюева служит город. "Машине" и "железу", "угольному аду" поэт противопоставляет живую природу и деревенский быт, урбанистической культуре - культуру народно-крестьянскую, выразителем и даже пророком которой он в те годы считал себя. Город, по мнению Клюева, слишком оторван от первооснов бытия, от "матери-природы" и созидательного труда. Антитеза "деревня - город" прослеживается и во многих стихотворениях поэта; в них, как и в письме к Есенину, звучит неприкрытый вызов, который Клюев бросает в лицо "городской" литературе - "поэтам-книжникам", по его терминологии (ср., напр.: "Я видел звука лик и музыку постиг, даря уста цветку, без ваших ржавых книг!"7).

Лишь в деревне, в непосредственной близости к земле, где, по мнению поэта, человек и природа едины, может родиться подлинное искусство, которое для Клюева - плод естественного, полнокровного и органически целостного бытия. Этой естественности и требует Клюев от своего младшего собрата по перу: "Быть в траве зеленым и на камне серым - вот наша с тобой программа..." С аналогичными проповедями Клюев обращался в те годы и к другим поэтам, близким ему по происхождению и по духу (Клычков, Ширяевец)8. Его влияние на них, как и на молодого Есенина, было чрезвычайно сильным9.

В то же время поэт-олончанин яростно ополчается на некоторых современных ему петербургских литераторов. Клюев стремится уберечь юного Есенина от влияния Северянина. С другой стороны, он весьма скептически относится к русофильски настроенным писателям типа 3. Гиппиус или С. Городецкого. Народнические искания, широко распространившиеся в кругах русской интеллигенции в начале столетия, усилились в годы первой мировой войны.

В сочувствии к нему со стороны С. Городецкого и круга Мережковского - Гиппиус Клюев проницательно разгадал "барско-интеллигентское, напыщенное и презрительное" отношение к народу. Важно подчеркнуть, что клюевская неприязнь к петербургской интеллигенции во многом имеет социальную подоснову. Резким и гневным выпадом против "так называемого русского общества" звучит замечание Клюева о том, что "салтычихин и аракчеевский дух до сих пор не вывелся...". Клюев как бы обнажает перед Есениным пропасть, отделяющую, по его мнению, крестьянского писателя от писателя - "барина". Различие между ними, согласно Клюеву, классовое. Убедительным подтверждением этому может служить обращенное к Есенину слово "товарищ"10.

В начале октября 1915 года в Петрограде происходит первая встреча поэтов. О ней свидетельствует С. Городецкий: "Клюев приехал в Питер осенью (уже не в первый раз). Вероятно, у меня он познакомился с Есениным <...> Клюев, конечно, овладел молодым Есениным, как овладевал каждым из нас в свое время. Он был лучшим выразителем той идеалистической системы, которую несли все мы. Но в то время как для нас эта система была литературным исканием, для него она была крепким мировоззрением, укладом жизни, формой отношения к миру. Будучи сильней всех нас, он крепче всех овладел Есениным <...> Клюев оставался первым в группе крестьянских поэтов. Группа эта все росла и крепла. В нее входили, кроме Клюева и Есенина, Сергей Клычков и Александр Ширяевец. Все были талантливы, все были объединены любовью к русской старине, к устной поэзии, к народным песенным и былинным образам. Кроме меня, верховодил в этой группе Алексей Ремизов и не были чужды Вячеслав Иванов и художник Рерих <...> Даже теперь я не могу упрекнуть эту группу в квасном патриотизме, но острый интерес к русской старине, к народным истокам поэзии, к былине и частушке был у всех нас. Я назвал всю эту компанию и предполагавшееся ею издательство "Краса". Общее выступление было у нас только одно: в Тенишевском училище - вечер "Краса". Выступали: Ремизов, Клюев, Есенин и я. Есенин читал свои стихи, а кроме того, пел частушки под гармошку и вместе с Клюевым - страдания. Это был первый публичный успех Есенина..."11

Выступление в Тенишевском училище, о котором рассказывает Городецкий, состоялось 25 октября 1915 года. За четыре дня до этого Есенин и Клюев выступали в редакции "Ежемесячного журнала", издатель которого, В. С. Миролюбов, был с 1907 года знаком с Клюевым и покровительствовал ему. 19 ноября и 10 декабря Есенин и Клюев читали свои стихи в литературно-художественном обществе "Страда", сменившем "Красу". Такие совместные выступления, инициатором которых, как видно из публикуемых писем, был именно Клюев, проводились в конце 1915 года неоднократно. Для Клюева эти публичные чтения были чрезвычайно важны. Согласно воспоминаниям И. Маркова, Клюев "ревностно отстаивал право на существование специфической крестьянской поэзии"12. Обладая развернутой и достаточно последовательной программой, Клюев пытался организационно сплотить своих единомышленников (что подтверждают и воспоминания Городецкого), и хотя реального объединения достичь не удалось, все же выступления крестьянских поэтов в конце 1915 года, особенно Клюева и Есенина, привлекли к себе внимание публики и вызвали определенный общественный резонанс.

Публикуемые письма дают, кроме того, возможность проследить историю издания "Радуницы". Как явствует из ряда источников, публикация этого сборника была намечена в издательстве "Краса". Однако издательство это существовало лишь в проекте: организовать его так и не удалось. Тогда Есенин решил отдать первый сборник своих стихов в издательство "Лукоморье", отношения с которым у него завязались уже в апреле 1915 года13"Лукоморье" и только что выпустил в одноименном издательстве книгу своих стихов "Четырнадцатый год". Двадцатилетний Есенин, еще слабо ориентировавшийся в политических группировках России, не учитывал, что Товарищество А. С. Суворина "Новое время", которому принадлежало "Лукоморье", было для всей передовой России символом реакционной правительственной печати. Понятно, что Клюев, непримиримый к официозности и далекий от квасного патриотизма, счел своим долгом вмешаться. Он убедил Есенина порвать с "Лукоморьем" - "кандальным отделением Нового Времени" - и рекомендовал своего питомца издателю М. В. Аверьянову14. В издательстве Аверьянова и вышла "Радуница" (1916). Есенин по этому поводу вспоминает: "Он отыскал мне издателя М. В. Аверьянова, и через несколько месяцев вышла моя первая книга "Радуница". Тем самым Клюеву удалось нейтрализовать влияние, которое оказывали на Есенина и Городецкий, и иные литераторы15. Помогая Есенину, Клюев боролся за него "Лепил я твою душеньку, как гнездо касатка",- напишет он сам позднее16.

Разумеется, влияние Клюева на Есенина не всегда было благотворным... Тем не менее их дружба - значительное событие в русской поэзии XX века. Она продолжалась более 10 лет, вызвав к жизни целый ряд стихотворений, в которых поэты обращаются друг к другу, и завершилась в 1926 году трагическим "Плачем о Есенине".

Письма Клюева к Есенину печатаются с оригиналов, хранящихся в Центральном Государственном архиве литературы и искусства СССР (ф. 190, оп. 1, ед. хр. 111).

1

Без даты, почт, штемп. - 2 мая 1915

Милый братик, почитаю за любовь узнать тебя и говорить с тобой, хотя бы и не написала про тебя Гиппиус статьи и Городецкий не издал твоих песен. Но, конечно, хорошо для тебя напечатать наперво 51 стихотворение.

Если что имеешь сказать мне, то пиши немедля, хотя меня и не будет в здешних местах, но письмо твое мне передадут. Особенно мне необходимо узнать слова и сопоставления Городецкого, не убавляя и не прибавляя их. Чтобы быть наготове и гордо держать сердце свое перед опасным для таких людей, как мы с тобой, соблазном. Мне много почувствовалось в твоих словах, продолжи их, милый, и прими меня в сердце свое.

Н. Клюев.

2

9 июля 1915

Что же ты, родимый, не отвечаешь на мои письма?17 Мне бы хотелось узнать, согласен, ли ты с пониманием моим твоих стихотворений: я читал их в Голосе жизни18 и в Еж-ем Журнале19... Читал ли ты в № 20 Голоса жизни мои стихи и что про них скажешь?20 Я очень люблю тебя, Сережа, заочно - потому что слышу твою душу в твоих писаниях - в них жизнь, невольно идущая. Мир тебе и любовь, милый. Адрес: Мариинское почтовое отделение, Олонецкой губ., Вытегорского уезда, Николаю Клюеву.

Любящий тебя светло.

Остаюсь в ожидании, я живу в большой скорби.

3

<Август (?) 1915>

Голубь мой белый, ты в первой открытке собирался о многом со мной поговорить и уже во втором письме пишешь через строчку и то вкратце - и на мои вопросы не отвечаешь вовсе.

Я собираюсь в Петроград в конце августа, и ты, может быть, найдешь что-либо нужным узнать про тебя, но я не знаю, что тебя больше затрагивает, и наберу мелочей, а нужное и полезное тебе упущу. Ведь ты знаешь, что мы с тобой козлы в литературном огороде и только по милости нас терпят в нем и что в этом огороде есть немало колючих кактусов, избегать которых нам с тобой необходимо для здравия как духовного, так и телесного. Особенно я боюсь за тебя: ты как куст лесной щипицы21, который чем больше шумит, тем больше осыпается. Твоими рыхлыми драченами22 23. Я не верю в ласки поэтов-книжников и не лягать их тебе не советую. Верь мне. Слова мои оправданы опытом. Ласки поэтов - это не хлеб животный, а "засахаренная крыса"24, и рязанцу и олончанину это блюдо по нутру не придет, и смаковать его нам прямо грешно и безбожно. Быть в траве зеленым и на камне серым - вот наша с тобой программа, чтобы не погибнуть. Знай, свет мой, что лавры Игоря Северянина никогда не дадут нам удовлетворения и радости твердой, между тем как любой петроградский поэт чувствует себя божеством, если ему похлопают в ладоши в какой-нибудь "Бродячей собаке", где хлопали без конца и мне и где я чувствовал себя наинесчастнейшим существом из земнородных. А умиляться тем, что собачья публика льнет к нам, не для чего, ибо понятно и ясно, что какому-либо Кузьмину25 - нам должно быть горько и для нас унизительно. Я холодею от воспоминаний о тех унижениях и покровительственных ласках, которые я вынес от собачьей публики. У меня копилось около двухсот газетных и журнальных вырезок о моем творчестве, которые в свое время послужат документами, вещественными доказательствами ого барско-интеллигентского, напыщенного и презрительного взгляда на чистое слово и еще того, что салтычихин и аракчеевский дух до сих пор не вывелся даже среди лучших из так называемого русского общества.

Я помню, как жена Городецкого в одном собрании, где на все лады хвалили меня, выждав затишья в разговоре, вздохнула, закатила глаза и потом изрекла: "Да, хорошо быть крестьянином". Подумай, товарищ, не заключается ли в этой фразе все, что мы с тобой должны возненавидеть и чем обижаться кровно. Видите ли - не важен дух твой, бессмертное в тебе, и интересно лишь то, что ты, холуй и хам-смердяков, заговорил членораздельно. Я дивлюсь тому, какими законами руководствовались редакторы, приняв из 60-ти твоих стихотворений 51-но. Это дурная примета, и выразить, вскрыть такую механику можно лишь фабричной поговоркой "За горло, и кровь сосать", а высосавши, заняться тщательным анализом оставшейся сухой шкурки, чтобы лишний раз иметь возможность принять позу и с глубокомысленным челом вынесть решение: означенная особь в прививке препарата 606-ть не нуждается, а посему изгоняется из сонма верных.

26. У вас ведь в Рязани - пироги с глазами,- их ядять, а они глядять. Я бывал в вашей губернии, жил у хлыстов в Даньковском уезде, очень хорошие и интересные люди, от них я вынес братские песни27. Напиши мне, как живешь, какое ваше село - меня печалили рязанские бесконечные пашни - мало лесов и воды, зимой все как семикопеечным коленкором потянуто. У нас на Севере - воля, озера гагарьи, ельники скитами украшены... О, как я люблю свою родину и как ненавижу америку, в чем бы она ни проявлялась. Вот нужно ехать в Питер, а я плачу горькими слезами, прощаясь с рекой окуньей, с часовней на бору, с мошничьим28 перелетом, с хлебной печью... Адрес мой: Петроград, Фонтанка, № 149, кв. 9. К. А. Расщепериной29. Бога ради, не задержи ответ. Целую тебя, кормилец, прямо в усики твои милые.

Что скажешь о стихах в 20 № "Голоса жизни"?

4

6 сентября 1915

Милый мой! Я получил твое письмо и рад ему несказанно. Я пробуду в Петрограде до 20 сентября, хорошо бы устроить с тобой где-либо совместное чтение моих военных песен30 и твоей белой прекрасной Руси31.

Жду на это ответ.

Коля

<1915>

Я получил твою открытку, но как быть? Я смертельно желаю повидаться с тобой - дорогим и любимым, и если ты - ради сего - имеешь возможность приехать, то приезжай немедля, не отвечая на это письмо. Я пробуду здесь до 5 октября.

Я слышал, что ты хочешь издать свою книгу в "Лукоморье" - это меня убило: преподнести России твои песни из кандального отделения Нового Времени.

Н. Клюев

Примечания

1

2 См., например, воспоминания В. С. Чернявского "Первые шаги" в сб. "Воспоминания о Сергее Есенине". М., "Московский рабочий", 1965, стр. 137-149. "... влияние Клюева на Есенина в 1916 году было, во всяком случае, огромно" (стр. 147). Однако влияние это до настоящего времени почти не изучено. Сложная литературная проблема "Есенин-Клюев" подменяется либо описанием их личных отношений, развивавшихся весьма неровно, либо анализом их идейных разногласий, зачастую мнимых.

3 "Русская литература", 1958, № 2, стр. 154-168.

4 Роман Аренский. Земля и камень. - "Голос жизни", 1915, № 17, 22 апреля, стр. 12.

5 "Краса" - объединение писателей в Петрограде в 1915 году. В состав "Красы" входили помимо Клюева и Есенина С. Городецкий, С. Клычков, А. Ширяевец и др. Группа окончательно распалась в конце октября 1915 года.

6

7 Николай Клюев. Песнослов. Книга вторая. Пг., Лит. -изд. отд. Нар. ком. по прос, 1919, стр. 132.

8 "Как ненавистен и черен кажется весь так называемый Цивилизованный мир и что бы дал, какой бы крест, какую бы голгофу понес - чтобы Америка не надвигалась на сизоперую зарю, на часовню в бору, на зайца у стога, на избу-сказку..." (Институт Мировой литературы им. А. М. Горького, Архив, ф. 178, оп. I, ед. хр. I).

9 В письме к В. С. Миролюбову Ширяевец пишет 18 марта 1914 г.: "Из современных народных поэтов это (Клюев. - К. А.) самый выдающийся, самый самобытный. Я стараюсь поступать по его указаниям, но все равно таким сильным, как он, мне никогда не быть". - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (далее - ИРЛИ), Архив, ф. 185, оп. I, ед. хр. 1265, л. 7-8.

10 Рассуждения и оценки Клюева в его письмах к Есенину, а также ряд иных материалов, включая и стихотворения поэта, опровергают бытующую поныне точку зрения, будто Клюев всячески подлаживался под своих покровителей и лишь им в угоду наряжался "мужиком". Н. Хомчук, например, утверждает, что Клюев приноравливался "к пресыщенному вкусу своих покровителей, твердо усвоив приемы лубочного мужичка-травести" ("Русская литература", 1958, № 2, стр. 156). Это - одна из легенд о Клюеве, вызванная отчасти тем, что Клюев, во многом зависевший от петербургских поэтов, не порывал с ними отношений и умел расположить их в свою пользу. Истоки этой легенды следует искать в недостоверных мемуарах Г. Иванова "Петербургские зимы" (Париж, 1928).

11 "Воспоминания о Сергее Есенине"... М., "Московский рабочий", 1965, стр. 169. Объективный анализ отношений, завязавшихся между Клюевым и Есениным в 1915 году, дает В. А. Вдовин в статье "Некоторые замечания о вступлении Сергея Есенина в литературу" - "Научные доклады высшей школы", филологические науки, 1965, № 2, стр. 129-142. Исследователь указывает на ряд ошибок и неточностей, допущенных в нашей науке в отношении Н. А. Клюева, в частности в работах Н. Хомчук и Е. Наумова (стр. 139-141). См. также его статью: "Есенин и литературная группа "Краса". - "Научные доклады высшей школы", филологические науки, 1968, № 5, стр. 66-80.

12 И. И. Марков. О Сергее Есенине. - В сб. "Есенин и русская поэзия". Л., "Наука", 1967, стр. 323.

13 В. В. Базанов считает, что сборником, предназначавшимся для "Лукоморья" был "Авсень" (а не "Радуница"). Впоследствии, согласно В. В. Базанову, Есенин сам отказался от издания своих стихов в "Лукоморье" (В. В. Базанов. Материалы к творческой биографии Сергея Есенина. - "Русская литература", 1972, № 1, стр. 167-176).

14 В издательстве М. В. Аверьянова Клюев выпустил свою книгу "Мирские думы" (вышла в январе 1916 года). Переговоры Клюева с Аверьяновым начались в сентябре 1915 года.

15 "Н. А. Клюев внушал Есенину мысль о необходимости беречься салонных литераторов и поспешил объявить его петроградские увлечения ложными" (В. А. Вдовин. Некоторые замечания о вступлении Сергея Есенина в литературу... стр. 141).

16 "Прибой", 1927, стр. 6.

17 В письме к В. С. Чернявскому, написанному приблизительно в это же время, Есенин замечает: "Писал Клюев, но я ему все отвечать собираюсь" (V, 59).

18 В еженедельнике "Голос жизни" (№ 17, 22 апреля 1915, стр. 13) было напечатано четыре стихотворения Есенина: "Гусляр" ("Темна ноченька, не спится..."), "Пахнет рыхлыми драченами...", "Богомолки" ("По дороге идут богомолки..."), "Рыбак" ("Под венком лесной ромашки...").

19 В "Ежемесячном журнале" (№ 6, 1915, стр. 6) опубликованы следующие стихотворения Есенина: "Троицыно утро, утренний канон...", "Девичник", "Сыплет черемуха снегом...", "Я надену красное монисто...". О них Клюев пишет Миролюбову 22 июля 1915 года: "Какие простые неискусные песенки Есенина в <и>юньской книжке - в них робость художника перед самим собой и детская, ребячья скупость на игрушки-слова, которые обладателю кажутся очень серьезной вещью (ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 617, л. 10).

20 В "Голосе жизни" (№ 20, 13 мая 1915, стр. 14-15) было напечатано шесть стихотворений Клюева: "Рыжее жнивье как книга...", "Памяти матери", "В овраге снежные ширинки...", "Уже хоронится от слежки...", "Судьба-старуха нижет дни...", "На темном ельнике стволы берез...". Все эти стихотворения вошли впоследствии в "Песнослов".

21

22 Одно из четырех стихотворений Есенина, опубликованных в № 17 "Голоса жизни" (22 апреля 1915 г.), начиналось со слов: "Пахнет рыхлыми драченами".

23 "Ананасы в шампанском" - сборник стихотворений И. Северянина (М 1915).

24 "Засахаренная Крыса" - альманах футуристов (СПб. 1913).

25 М. А. Кузьмин (1875-1936) - поэт, прозаик, переводчик.

26 "Голосе жизни" (№ 17, 1915).

27 "Братские песни" - сборник стихов Клюева (М., 1912).

28 Мошник - глухарь, тетерев.

29 Клавдия Алексеевна Расщеперина - сестра Н. А. Клюева.

30 "Военные песни", или "Песни о войне" - цикл стихов Н. Клюева 1914-1915 годов, который он предполагал издать отдельной книгой. Большая часть их вошла затем в сборник "Мирские думы".

31 "Русь", впервые опубликованная в журнале "Северные записки" (№ 7-8, 1915); в этой поэме затронута тема войны.