Лидия Кашина
Целомудренно влюбленный в свою двоюродную сестру, Лидию Ивановну Кашину, Николай Викторов был оскорблен стихотворением «Зеленая прическа…», которое Сергей Есенин посвятил молодой помещице, и выговаривал ей в письме: «За такие слова, Лидочка, у нас по морде бьют». А ещё было стихотворение «Не напрасно дули ветры…», написанное после поездки в имение «Белый Яр», куда помещица пригласила юношу с собой. Вдруг разразилась страшная буря, ломались деревья и хлестал дождь… Кашина кучера отпустила, а они с Есениным продолжили путь одни, в такую-то непогоду. Мать и сестры Сергея забеспокоились. На Оке перевернулся паром… Сергей вернулся домой лишь поздно ночью, молчком.
Лидия Ивановна Кашина была старше Сергея Есенина на 9 лет, замужем, имела двоих маленьких детей. После смерти отца, Ивана Кулакова, константиновского помещика крутого нрава, владельца ночлежных домов на Хитровке в Москве, вступила в наследство, и с 1911 года зачастила в Константиново. Все лето жила там с детьми. Муж Лидии Ивановны, Николай Павлович Кашин учительствовал в гимназиях и училищах, работал в библиотеке Государственного исторического музея, был инициатором установки памятника драматургу А. Островскому возле Малого театра в Москве. По селу ходили слухи, что супруги вместе не живут.
Сестра Есенина Екатерина вспоминала: «Каждый день после полдневной жары барыня выезжала на своей породистой лошади кататься в поле. Рядом с ней ехал наездник. Тимоша Данилин, друг Сергея, занимался с ее детьми. Однажды он пригласил с собой Сергея. С тех пор они стали часто бывать по вечерам в ее доме. Матери нашей очень не нравилось, что Сергей повадился ходить к барыне. Она была довольна, когда он бывал у Поповых. Ей нравилось, когда он гулял с учительницами. Но барыня? Какая она ему пара? Она замужняя, у нее дети». На ворчание матери Есенин отмалчивался и упорно ходил в барский дом. После революции, когда крестьяне собирались громить поместье, Есенин отговаривал их, заступаясь за Кашину.
время жил по этому адресу и Есенин. После смерти Сергея Есенина Софья Толстая просила в письме Лидию Ивановну написать воспоминания о встречах с поэтом, но письмо осталось без ответа. О самой Лидии Ивановне известно не много. После революции Кашина была совслужащей, выделялась тонким вкусом, изяществом манер. Скончалась в 1937 году от рака. Она писала двоюродному брату Викторову в 1916 году: «Мы с тобой во многом одинаковы, и я ценю больше всего ласку скрытую и сдержанную, ту, которую чувствую в трезвых строках твоего письма. и я скажу: которая всегда заключается и в моих письмах к тебе, и в моих мыслях и вообще во всем моем отношении к тебе. У Р. Роллана есть такое место: «Никто не имеет права приносить свой долг в жертву своему сердцу; но позвольте же человеку не быть счастливым, исполняя свой долг!» Все это только для тебя, для других же — я женщина безмятежно и завидно счастливая…».
А вот эпизод из воспоминаний Надежды Вольпин, влюбленной в поэта, а у влюбленной женщины глаз зоркий, да еще у поэтессы и умницы: «Двадцать третий год. Золотая осень. Где-то между двадцатым и двадцать пятым сентября. Есенин в этот вечер назначил мне встречу в «Стойле Пегаса». Прихожу как условлено. Останавливаюсь в дверях. Он стоит под самой эстрадой с незнакомой женщиной. С виду ей изрядно за тридцать, ближе к сорока. По облику — сельская учительница. Тускло-русые волосы приспущены на лоб и уши. Лицо чуть скуластое, волевое. <…>Чем-то крайне недовольна. Слов я издалека не слышу, но тон сердитой отповеди. Почти злобы. На чем-то настаивает. Требует. Есенин с видом спокойной скуки все от себя отстраняет. Уверенно и непреложно. Мне неловко: точно я случайно подглядела сцену между любовниками. <…> Женщина удалилась, бросив: «Что ж, я ухожу!» <…> А у меня вспыхнуло в памяти имя: Лидия Кашина!» Вот так. Женщина-загадка. Лидия Ивановна Кашина. Предполагаемый прототип «Анны Снегиной».
На фотографии — дом Лидии Кашиной в Скатертном переулке, № 20.