Анна Романовна Изряднова была гражданской женой Сергея Есенина. В марте 1913 года Сергей познакомился с Анной в типографии И. Д. Сытина, где он работал подчитчиком (помощником корректора). 18-летний крестьянский паренёк из рязанского села Константиново был остроумен, насмешлив, заносчив и самолюбив. Работники сытинской типографии невзлюбили Сергея за его строптивый характер. Полюбила его только 22-летняя корректор Анна Изряднова. В выходные дни они вместе ходили на занятия в университет Шанявского, много говорили о поэзии, литературе. Дружба Анны и Сергея переросла в близкие отношения. Известие о внебрачных отношениях Анны и ожидание ребёнка тяжело было принято в семье Изрядновых, Анна вынуждена была уйти из семьи. Она сняла комнату около Серпуховской заставы и стала с Есениным жить совместно. Анна Изряднова вспоминала впоследствии, что Сергей Есенин был «…такой чистый, светлый, у него была нетронутая, хорошая душа — он весь светился». Есенин в большом городе страдал от одиночества, он нуждался в понимании и заботе. Анна стала идеальной любовницей-нянькой. Она поддерживала его стремление стать поэтом, хотя родные Сергея Есенина были категорически против этого. У молодого Сергея Есенина появился дом, где его любили, понимали, где он мог читать свои стихи, говорить о поэзии и поэтах. Он бросает работу в издательстве, целиком занимаясь сочинительством. Это счастливое для начинающего поэта соединение таланта и любви следует считать «изрядновским» периодом. Для Есенина этот период стал самым изобильным в его творчестве, он написал 70 прекрасных стихотворений, ставших русской классикой. Именно с этого времени он состоялся как поэт. Несомненно, его творческому росту способствовало проживание в Москве, общение с литераторами и издателями, занятия в университете Шанявского, работа в корректорской крупной московской типографии, но главное — его любовь к Анне. И совсем не случайно, что именно в это время появились есенинские строки о России, написанные в 1914 году:
21 декабря 1914 года у Сергея Есенина родился сын. Его окрестили Георгием, но все называли мальчика Юрой. Отцовство Есенина Анне Изрядновой пришлось доказывать в Хамовническом суде уже после смерти поэта. Первые дни после рождения сына, вероятно, были самыми счастливыми в жизни Изрядновой. В своих воспоминаниях Анна Романовна писала: «В конце декабря у меня родился сын. Есенину пришлось много канителиться со мной (жили мы только вдвоём). Нужно было меня отправить в больницу, заботиться о квартире. Когда я вернулась домой, у него был образцовый порядок: везде вымыто, печи истоплены, и даже обед готов и куплено пирожное, ждал. На ребёнка смотрел с любопытством, всё твердил: «Вот я и отец». Потом скоро привык, полюбил его, качал, убаюкивал, пел над ним песни. Заставлял меня, укачивая, петь: «Ты пой ему больше песен». Как показало время, Юрий был единственным из четырех детей Есенина, кого отец качал и убаюкивал и на чье рождение откликнулся стихом, который для печати не предназначался:
Но идиллия длилась недолго, в марте 1915 года Сергей Есенин поехал в Петроград искать счастья. В мае того же года он приехал в Москву, уже другой, побыв недолго в семье уехал в деревню, писал жене хорошие письма. Осенью заехал в Москву и заявил, что едет в Петроград. Изряднова вспоминала: «Звал с собой… Тут же говорил: «Я скоро вернусь, не буду жить там долго». Но Есенин к Анне не вернулся. Сергей и Анна расстались печально и нежно, без ссор и скандалов. Они сохранили тёплые чувства друг к другу на всю жизнь. Сына Анна растила одна. Сергей, бывая в Москве, навещал, изредка помогал деньгами. Однако после революции её материальное положение крайне ухудшилось, работа корректором оплачивалась мизерно. Юра рано начал писать стихи, но мало кому их показывал. Так случилось по жизни, что однажды Юрий, будучи ребенком, случайно на бульваре познакомился с сестрой Таней и братом Костей — детьми Есенина от Зинаиды Райх, она к тому времени уже была замужем за Всеволодом Мейерхольдом. После знакомства детей познакомились и подружились их матери. Двум бывшим супругам поэта нечего было делить и выяснять, они не были соперницами, обе были отвергнуты Сергеем Есениным, но обе женщины продолжали его любить. Анна Изряднова и её сын Юрий стали желанными гостями в доме З. Райх и В. Мейерхольда.
этих домах царил культ Есенина. Анна Романовна дружила и переписывалась со всеми жёнами Сергея Есенина, поддерживала их, а сына от Зинаиды Райх Костю просто спасла от гибели — привела к себе и оставила жить. Юрий обожал своего отца, знал наизусть каждую его строчку. Конечно, юноша знал и о злобном пасквиле «любимца партии» Николая Бухарина «Злые заметки», которые были напечатаны в газете «Правда» в 1927 году. Именно после этой статьи развернулась борьба с «есенинщиной» и почти перестали печатать стихи Сергея Есенина. Вряд ли всё это добавляло любви сына поэта Юрия к советской власти и лично к «товарищу Сталину». Характером Юрий был в отца — отважен и задирист.
Юрий закончил Московский авиатехникум, работал старшим техником-конструктором в Военно-воздушной академии РККА им. Жуковского, был беспартийным, жил в Москве по адресу Сивцев Вражек пер., д. 44, кв. 14. Однажды, в 1934 году Юрий Есенин в компании знакомых ему людей под влиянием винных паров, заговорил о том, что «Сталин на трибуне прячется за людей, но его можно взять бомбой… Оружие дело второстепенное. Его можно достать сколько угодно, но что им делать, пострелять в воздух. Я умею делать пироксилин. Я его делал и пробовал на взрывах, щепотка в жестяной банке взрывает целое дерево. У меня есть дядя подрывник, он читает лекции в Академии по подрывному делу. Эта консультация обеспечит любой вид взрывчатого вещества… Нужно организованное сопротивление. Для этого не обязательно большое количество людей. В террористических выступлениях техника играет решающее значение… Характерным примером является история бомбометания в России». На следующий день, разумеется, этот разговор был забыт, но как показало время, неожиданно всплыл в расстрельные годы. Через год в 1935 году Георгия Есенина призвали в армию, где он служил на Дальнем Востоке. 4 апреля 1937 года его арестовали в Хабаровске по приказу заместителя наркома внутренних дел Якова Агранова, как «активного участника контрреволюционной фашистко-террористической группы». Когда его везли в Москву через всю страну старший сын Сергея Есенина и ведать не ведал, что это связано с тем злосчастным разговором, который состоялся несколько лет назад на пьяной пирушке молодых людей. Он не знал, что один из болтавших по пьяной лавочке о террористическом акте был через год арестован по какому-то другому делу и на следствии почему-то решил рассказать и об этом эпизоде. 18 мая 1937 года Г. Есенин был доставлен в Москву на Лубянку, а 22 мая его вызвал на допрос оперуполномоченный 6-го отделения 4-го отдела ГУГБ сержант госбезопасности Павловский. Он сделал всё, чтобы представить молодого человека опасным преступником. Георгию Есенину предъявили обвинение (дело № 12175) по расстрельной 58 статье Уголовного кодекса РСФСР (контрреволюционные преступления). Его обвинили сразу по двум пунктам этой статьи — 5 пункту (террор) и 11 пункту (участие в преступной группе). Следователи решили сыграть на сыновних чувствах Георгия Есенина к отцу, молодой человек подвергся массированной психологической обработке сотрудниками НКВД. Они сказали ему, что если он подтвердит свою «вину», то его, как сына известного поэта, не расстреляют, а только отправят в лагерь на небольшой срок. Но так как даже уголовники высоко ценили творчество его великого отца, то пребывание в лагере будет недолгим и житься ему там будет неплохо. Георгий повёлся на посулы ежовских следователей, чем облегчил работу палачей. На следствии он повторял тот бред, который ему суфлировали заплечных дел мастера, более того расписался в том, что не только задумывал преступление, но и готовил его, Г. Есенин подписал все обвинения в свой адрес. Это никак не могло повлиять на его собственную судьбу, полное признание своей «вины» только избавило его от мучительных пыток. Георгий изначально был обречён, приговор по этой статье был один — «высшая мера». На уголовном деле Георгия Есенина № 12175 начертаны ещё цифры — «847» и «024938». Это номера оперативных материалов, на основании которых было сфабриковано это дело, в них доносы стукачей, сексотов и соглядатаев. Их имена до сих пор неизвестны, они тщательно скрываются властью, но ясно одно, начало им положили оперативные работники НКВД с подачи и активном содействии его руководства. По сути дела, конкретного обвинения предъявлено старшему сыну Есенина не было, арестован он был без санкций прокурора. Подлое коварство следователей НКВД в том и состояло, чтобы Георгия Есенина держать в строгой изоляции, в неведении причины его ареста и ловить каждое неосторожно обронённое им слово. Сокамерник Г. Есенина один из основателей коммунистической партии Палестины Иосиф Бергер, отсидевший 20 лет в тюрьмах и лагерях ГУЛАГа, в своей книге «Крушение поколения» вспоминает, что Георгий в тюрьме говорил: «Они» затравили отца до смерти». Полковник МВД Эдуард Хлысталов писал, что: «Юрий Есенин был убежден, что у его отца не было никаких причин закончить жизнь самоубийством, что погиб он вследствие каких-то нападок, и говорить следует о его убийстве». 13 августа 1937 года Георгий Есенин был расстрелян по обвинению в подготовке к покушению на Сталина. Место расстрела — Москва, Донское кладбище. Его мать Анна Романовна Изряднова ничего не знала о судьбе сына. В то расстрельное время родственникам приговоренных к высшей мере, как правило, сообщали — десять лет без права переписки. Об этом ей и сообщили в 1938 году, добавив, что он жив и здоров и очень нуждается в её помощи. Анна Романовна ждала, плакала, снова ждала. Каждую неделю бедная женщина со своей копеечной зарплаты покупала еду, вязала тёплые вещи и относила на Лубянку. Десять лет кончались в 1948 году, мать не дождалась своего единственного сына, Юра не вернулся. Десяти лет она не прожила, умерла в 1946 году, так и не узнав, что её сына давно нет в живых, ей было 55 лет. Всю жизнь она любила только одного мужчину Сергея Есенина — отца своего единственного сына Юрия. Оба они трагически погибли. В 1956 году старший сын Сергея Есенина был реабилитирован «за отсутствием состава преступления», а его дело было признано полностью сфальсифицированным. После назначения наркомом внутренних дел Лаврентия Берия фальсификаторы дела Георгия Есенина — Ежов, Фриновский, Павловский и Журбенко, были признаны «врагами народа» и расстреляны. Но, несмотря на реабилитацию, до 1989 года говорить о первенце Сергея Есенина в Советском Союзе не полагалось. В своих воспоминаниях Анна Изряднова писала о последней встрече с Сергеем Есениным: «Видела его незадолго до смерти. Пришел, говорит, проститься. На мой вопрос, почему, говорит: «Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверно, умру». Просил не баловать, беречь сына». Мать по воле безжалостной и кровавой власти сына не уберегла.