Есенин — Чагину П. И., 27 ноября 1925.

Примечания

1. . 27 ноября 1925 г. (с. 228). — Есенин 5 (1962), с. 213—214.

   Печатается по автографу (собрание С. С. Демиденко, г. Калуга).

2. Пишу тебе из больницы. — До 21 дек. 1925 г. Есенин находился в клинике 1-го Московского государственного университета.

3. С удовольствием вспоминаю Вартапетова и Мезерницкого... — Е. Л. Вартапетов и И. Г. (или Н. Г.) Мезерницкий, бакинские врачи, вероятно, лечившие Есенина в связи с его заболеванием в первой половине мая 1925 г.

4. ...избавиться кой от каких скандалов. — Имеется в виду инцидент в вагоне поезда в сент. 1925 г. Возвращаясь из Баку, Есенин в нетрезвом состоянии оскорбил дипкурьера А. Рога, и тот подал на поэта в суд (см. наст. изд., т. 7, кн. 2).

   Как вспоминал В. Ф. Наседкин, «Есенин волновался и искал выхода.

   Это обстоятельство использовала Екатерина.

   Есенин около 20 ноября ночевал у своих сестер в Замоскворечье.

   — Тебе скоро суд, Сергей, — сказала Екатерина утром протрезвевшему брату.

   Есенин заметался, как в агонии.

   — Выход есть, — продолжала сестра, — ложись в больницу. Больных не судят. А ты, кстати, поправишься.

   Есенин печально молчал. Через несколько минут он, словно сдаваясь, промолвил:

   — Хорошо, да... я лягу.

   А через минуту еще он принимал решение веселей.

   — Правда. Ложусь. Я сразу покончу со всеми делами.

   Дня через три после описанного разговора Есенин переехал в психиатрическую клинику. Ему отвели светлую и довольно просторную комнату на втором этаже. В окна глядели четкие прутья предзимнего сада» (Восп.-95, с. 497—498).

5. ...пошлю всех в кем... — Т. е. пошлю к е... матери.

6. ...и, вероятно, махну за границу

7. Там и мертвые львы красивей, чем наши живые медицинские собаки. — Здесь обыграны слова из Библии: «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву» (Еккл. IX, 4).

8. Ведь его <Павла Первого> теория очень схожа с проблемами совр<еменных> психиатров. — Речь идет скорее не о «теории», а о повседневной практике обращения Павла I со своими подданными: «За одно неправильное поднятие ноги, за ошибку в команде наказывались офицеры и генералы арестом, казематом крепости. <...> Арест был таким обычным явлением, что о нем никто и не думал, и все привыкли к протяжному сиповатому крику: „Под арест его!“» («Бюллетени литературы и жизни», М., 1913, № 6, нояб., с. 359; в обзоре книг «Новое о Павле I и его режиме»).

9. Карьера не талант и не знание. — Имеется в виду, вероятно, необоснованное продвижение по службе во время царствования Павла I. Как писал граф Федор Головкин, «безусых юношей производили в генералы, а жезл фельдмаршала, который до тех пор приобретался лишь на поле брани, вручался теперь на смотрах. <...> Однажды, когда князь Репнин во время смотра хотел выразить свое мнение о чем-то, император сказал ему: „Фельдмаршал, вы видите эту выстраивающуюся гвардию? В ее составе 400 человек, а мне стоит сказать только одно слово и все они будут фельдмаршалами“» (в его кн. «Двор и царствование Павла I», пер. с франц. М.: Сфинкс, 1912, с. 142).

10. У кары лечиться — себя злить и еще пуще надрывать. — Возможно, эта фраза восходит к описанию случая, когда один из близких к императорскому двору иностранцев был по приказу Павла I схвачен и увезен в Сибирь: «Кара его постигла за то, что он был писателем» (см. кн. проф. Шимана и проф. Брикнера «Смерть Павла Первого», пер. с нем. М., 1909, с. 60).

11. ...мы, вероятно, с тобой в декабре увидимся снова где-нибудь за пирушкой. — Встреча не состоялась.

12. Посылаю тебе «Черного человека». — Речь идет об одном из шести списков поэмы, выполненных С. А. Толстой-Есениной (см. коммент. в т. 3 наст. изд., с. 683). Поэма была опубликована (с сокращением) в веч. вып. «Красной газ.» (Ленинград, 1926, 26 янв., № 23). В газете в это время уже работал переехавший из Баку в город на Неве П. И. Чагин, официально вступивший в должность ее главного редактора 1 февр. 1926 г. В Бак. раб. поэма увидела свет 29 янв. 1926 г., № 25.

13. Как мать с отцом?

14. Васька ко мне заходил только один раз. — В. И. Болдовкин позже вспоминал: «Перед октябрьскими праздниками я зашел как-то к нему; с ногой у меня было плохо, старая рана не давала покоя. Долго сидели мы с ним и перебирали в воспоминаниях прошедшие дни... При уходе

    он мне подарил несколько своих изданий: „Персидские мотивы“, „Избранное“, „Песнь о великом походе“. „Милому Васе Болдовкину в знак дружбы. С. Есенин“. „Милому Васе Болдовкину с любовью“. В конце ноября я снова посетил его. Встретив, он меня изрядно выругал, что я так долго не был.

    — Ну, в этот раз я обязательно поеду с тобой; ты мне только скажи, когда поедешь. Петр Иванович, наверное, в первых числах декабря будет в Москве, вот мы и договоримся.

    Поездка не состоялась» (Воспоминания В. И. Болдовкина о Есенине. — Цит. по: Есенин 6 (1980), с. 372).