| Наши партнеры |
Есенин С. А. Письмо Бениславской Г. А., 20 декабря 1924 г. Батум // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — М.: Наука; Голос, 1995—2002.
Т. 6. Письма. — 1999. — С. 191—195.
20 декабря 1924 г. Батум
Галя, голубушка! Спасибо за письмо, оно очень меня обрадовало. Немного и огорчило тем, что Вы сообщили о Воронском. Я верил, а оказалось всё миражем. Может быть, в мире всё мираж, и мы только кажемся друг другу.
Ради бога, не будьте миражем Вы. Это моя последняя ставка, и самая глубокая. Дорогая, делайте всё так, как найдете сами... Я слишком ушел в себя и ничего не знаю, что я написал вчера и что напишу завтра.
Только одно во мне сейчас живет. Я чувствую себя просветленным, не надо мне этой глупой шумливой славы, не надо построчного успеха. Я понял, что такое поэзия.
Не говорите мне необдуманных слов, что я перестал
отделывать стихи. Вовсе нет. Наоборот, я сейчас к форме стал еще более требователен. Только я пришел к простоте и спокойно говорю: «К чему же? Ведь и так мы голы. Отныне в рифмы буду брать глаголы». Путь мой, конечно, сейчас оч<ень> извилист. Но это прорыв. Вспомните, Галя, ведь я почти 2 года ничего не писал, когда был за границей. Как Вам нравится «Письмо к женщине»? У меня есть вещи еще лучше. Мне скучно здесь. Без Вас, без Шуры и Кати, без друзей. Идет дождь тропический, стучит по стеклам. Я один. Вот и пишу, и пишу. Вечерами с Лёвой ходим в театр или ресторан. Он меня приучил пить чай, и мы вдвоем с ним выпиваем только 2 бутылки вина в день. За обедом и за ужином. Жизнь тихая, келейная. За стеной кто-то грустно насилует рояль, да Мишка лезет целоваться. Это собака Лёвина. Он у нас очень не любит прачек.
Вот бы его на Воронского? А?
Днем, когда солнышко, я оживаю. Хожу смотреть, как плавают медузы. Провожаю отъезжающие в Константинополь пароходы и думаю о Босфоре. Увлечений нет. Один. Один. Хотя за мной тут бабы гоняются. Как же? Поэт ведь. Да какой еще, известный. Всё это смешно и глупо.
Обрадовало меня только одно обстоятельство: по пьяному делу из Тифлиса со мной приехал в Батум Вержбицкий и Костя Соколов. Однажды утром мы после кутежа едем к Лёве и видим такую картину: идет на костылях хромой старик, тащит привязанную за пояс тележку, в тележке два щенка, на крыльях тележки две курицы, а на голове у него петух. Когда он идет, петух машет крыльями. Зрелище поразительное.
Я соскочил с извозчика и попросил, чтоб он продал мне одного щенка. Он посмотрел на меня и сказал: «Только для тебя».
Что это такое, Галя? Я боюсь, что это что-то вроде шуток Мефистофеля. Вержбицкий и Костя уехали обратно. Мы все были сильно простужены. В Тифлисе мы ездили в Ходжоры. Пальто Вы мое знаете, а в горах зверский холод. В духане мы выпили, развеселились, и я сел на автомобиль верхом около передних колес. 18 верст ехал так, играл на гитаре и пел песни. Потом оказалось, я себе напел. Только благодаря дьявольскому организму избежал воспаления легких.
Галя милая, «Персидские мотивы» это у меня целая книга в 20 стих<отворений>. Посылаю вам еще 2. Отдайте все 4 в журнал «Звезда Востока». Просите 2 р. за строчку. Не дадут, берите 1 руб. Черт с ними. Разбогатею, пусть тогда покланяются. Печатайте всё, где угодно. Я не разделяю ничьей литературной политики. Она у меня своя собственная — я сам. «Письмо к женщине» отдайте в «Звезду», тоже 2 руб. строчка. На днях пришлю «Цветы» и «Письмо к деду». Найдите в «Заре Востока», Б. Дмитровка, 10, «Письмо от матери» и «Ответ». Суйте во все журналы. Я скоро завалю Вас материалом. Так много и легко пишется в жизни оч<ень> редко.
Это просто потому, что я один и сосредоточен в себе. Говорят, я очень похорошел. Вероятно, оттого, что я что-то увидел и успокоился. Волосы я зачесываю как на последней карточке. Каждую неделю делаю маникюр,
через день бреюсь и хочу сшить себе обязательно новый модный костюм. Лакированные ботинки, трость, перчатки, — это всё у меня есть. Я купил уже. От скуки хоть франтить буду. Пускай говорят — пшют. Это очень интересно. Назло всем не буду пить, как раньше. Буду молчалив и корректен. Вообще хочу привести всех в недоумение. Уж очень мне не нравится, как все обо мне думают. Пусть они выкусят.
Весной, когда приеду, я уже не буду никого подпускать к себе близко. Боже мой, какой я был дурак. Я только теперь очухался. Всё это было прощание с молодостью. Теперь будет не так.
Если они хотят, чтоб я был писатель, так я буду писатель. Но уж тогда вряд ли они придут ко мне за дружбой, чтоб подзанять немного мыслей и чувств. Я буду болтать тросточкой и говорить, закатывая глаза: «Какая прекрасная погода!» Я обязательно научусь этому перед зеркалом. Мне интересно, как это выглядит. Черт возьми! Однако я здорово записался, 4 стр<аницу> пишу. Это всё оттого, что я о Вас соскучился.
У Воронского в отношении ко мне, я думаю, просто маневр: все это, я думаю, в глубине души его несерьезно. Так это — знай, мол, наших! Если Вы увидите этих наших, всё-таки поклонитесь им. Анне Абрамовне мой самый сердечный привет. Поцелуйте ее за меня в щеку. Итак, Галя, делайте всё, как знаете, мне важно то, чтоб я был спокоен за Ваши денежные дела.
Деньги мои пришли. Так что беспокоил Вас напрасно. В № 6 толстого грузинского журнала переведен мой «Товарищ». В Армении выходит на армян<ском> языке целая книга.
Обнимите Катю, Шуру и Риту. Привет Яне и Соне.
Год 24, а число которое, не знаю. Вероятно, 20-е декабря.
Батум.
С. Есенин.
Галя! Это письмо добавочное. Как только выйдут «Две поэмы», получите с Ионова 780 руб. и пришлите их мне.
Я не брал у него 30 черв<онцев> за «Песнь» и 480 за «36».
Деньги требуйте настоятельно. На эти деньги я для вас всех могу много прекрасных вещей сделать. Здесь очень дешево стоят материалы на костюмы. Чудные персидские и турецкие шали.
С. Е.
Берлину продавайте. Вообще все делайте, как найдете нужным. Маши каслом не испортишь.
Примечания
Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).
Спасибо за письмо. — Речь идет о письме Бениславской, написанном между 10 и 12 дек. 1924 г. (Письма, 255—257).
Немного и огорчило тем, что Вы сообщили о Воронском. — Судя по другим словам Есенина: «У Воронского в
отношении ко мне, я думаю, просто маневр...» (см. ниже), — здесь имеется в виду отзыв А. К. Воронского о последних стихах, сообщенный Бениславской. В каких выражениях это было сделано, в точности неизвестно: в единственном источнике текста писем Бениславской поэту — машинописной копии (РГАЛИ) — эти слова отсутствуют (по-видимому, при изготовлении копии они были исключены — копия имеет следы ликвидации в ней части текста). Впрочем, своего мнения о некоторых «кавказских» стихах Есенина сам Воронский не скрывал, высказываясь о них как публично, так и в печати. Выступая на 1-й Всесоюзной конференции пролетарских писателей (7—9 янв. 1925 г., Москва), он, в частности, говорил:
«Что с Есениным происходит? Это легко говорить, что пока Есенин в „Красной Нови“ сидел, то кабацкие стихи писал, а перешел в „Октябрь“ и сразу же переломился. Вы мне скажите спасибо за Есенина. (Аплодисменты.) На самом деле, что происходит с Есениным? У него есть „Стансы“, там и о Марксе и о Ленине: „я полон дум об индустриальной <так!> мощи“, „давай, Сергей, за Маркса тихо сядем“. В чем дело: ведь это разврат, это обман, их <членов группы „Октябрь“> обманывают, а они этому верят. (Аплодисменты.)
Нельзя всерьез к этому относиться. Это издевательство над читателем и над писателем. Человек потерял всякую совесть. Пускай же он зря и всуе не произносит имена Ленина и Маркса, потому что эти имена нам дороги. (Аплодисменты.) Что же происходит с Есениным? Конечно, Есенина нужно подталкивать, я его тоже толкал <...>, но я никогда не скажу, что он шел по этому пути. Пока ты не воспримешь Ленина и Маркса внутри, не пиши о них. Есенин — вещь не случайная. Сейчас приходят и говорят откровенно: „Товарищ, жрать нужно“. <...> Тот путь, по которому я стараюсь их повести, путь не блестящий, без всяких реверансов, но это будет единственно верный путь. <...> Один из них <членов группы
„Октябрь“> бухнул: „Пусть пишет неискренно, но пусть пишет нужные вещи“. Вот, товарищи, в чем заключается корень наших разногласий. Когда рассуждают таким образом, то я с этой литературной политикой согласиться не могу» (цит. по стенограмме выступления: Архив Российской Академии наук, ф. Института литературы и искусства Коммунистической Академии). См. также статьи Воронского «Литературные заметки» (Прож., 1925, № 5) и «На разные темы: ...II. О марксизме и плохих стихах» (альм. «Наши дни», М.; Л., 1925, № 5); соответствующие выдержки из них приведены в наст. изд., т. 2, с. 434—436.
Не говорите мне необдуманных слов, что я перестал отделывать стихи. — Ответ на слова Бениславской: «...Вы как-то перестали отделывать свои стихи. Такое чувство у меня появилось и, кроме того, мне говорили об этом другие». Здесь же она писала: «Стихи? „Русь уходящая“ очень нравится. „Стансы“ (П. Чагину) нравятся, но не могу примириться с „я вам не кенар“ и т. п. Не надо это в стихи совать. И никому это, кроме Вас и Сосновского, не интересно. Да, это стихотворение будет напечатано в „Красной Нови“, но будет „болванам“, а не... <„Стансы“ вышли в Кр. ниве, 1925, № 5, без строфы с упоминанием Д. Бедного.> Вардин на этом настаивает, и я с ним согласна. А вообще стихотворение хорошее. „Персидские мотивы“ — красивые, но, конечно, меньше трогают» (Письма, 255—256).
«К чему же? Ведь и так мы голы. Отныне в рифмы буду брать глаголы». — Ср. строки из поэмы А. С. Пушкина «Домик в Коломне»:
Отныне в рифмы буду брать глаголы.
(Пушкин 1917, стб. 499)
Путь мой, конечно, сейчас оч<ень> извилист. Но это прорыв. — Ответ на слова Бениславской: «Ну, а
вообще Ваш творческий путь сейчас такой извилистый, что никак не знаешь, чего ожидать от Вас» (Письма, 256).
...ведь я почти 2 года ничего не писал, когда был за границей За рубежом было написано также несколько лирических стихотворений, составивших раздел «Москва кабацкая» в Ст. ск. и М. каб. (об этих стихах см. наст. изд., т. 1, с. 588—591).
Как Вам нравится «Письмо к женщине»? — См. коммент. к п. 187.
За стеной кто-то грустно насилует рояль. — Ср:
Насилует простуженный рояль. ,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: «Пойми мою печаль!» —
предпоследняя строфа стихотворения Саши Черного «Обстановочка» (1909), из раздела «Быт» его книги «Сатиры». Книга вышла шестью изданиями (1910, дважды — 1911, 1913, 1917 и 1922). Какое из них держал в руках Есенин, неизвестно. Текст указанного стихотворения при переиздании не менялся. Цит. по кн.: Саша Черный. Стихотворения / Вст. статья К. И. Чуковского; биогр. справка, сост., подготовка текста и примеч. Э. М. Шнейдермана. СПб.: Петербургский писатель, 1996, с. 92 (Библиотека поэта. Большая серия. Изд. третье).
~ идет на костылях хромой старик ~ на голове у него петух. — Эти впечатления отразились в стихотворении «Батум»:
В Константинополь...
Каждый день
Я прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль...
Как лампы с абажуром,
Светятся медузы из воды...
...................
Ходит полоумный
Петуха на темень посадив.
(Наст. изд., т. 4, с. 209, 210, 212).
Возможно, оно написано примерно в те же дни, что и комментируемое письмо (ср.: наст. изд., т. 4, с. 430).
...думаю о Босфоре / Я тебе придумаю о нем» (наст. изд., т. 1, с. 256).
...«Персидские мотивы» это у меня целая книга в 20 стих<отворений>. — Замысел из 20 стихотворений не был осуществлен (подробнее см. наст. изд., т. 1, с. 639—640). См. также коммент. к п. 193.
Посылаю вам еще 2. Отдайте все 4 в журнал «Звезда Востока». — Скорее всего, описка в названии журнала. Вероятно, нужно читать: «Красная новь»; ср. с п. 180, где Есенин обещал послать «Персидские стихи» для этого журнала. См. также п. 183: «Посылаю Вам 2 стихотворения из „Персидских мотивов“». Слова наст. письма явно соотносятся с двумя упомянутыми письмами. Названия стихов, которые послал поэт, устанавливаются по публ. в Кр. нови: «Персидские мотивы: 1. „Улеглась моя былая рана...“; 2. „Я спросил сегодня у менялы...“;
„Шаганэ ты моя, Шаганэ!..“; 4. „Ты сказала, что Саади...“» (Кр. новь, 1925, № 2, февр., с. 138—140). Количество — «четыре» — соответствует публ. в Кр. нови. Вместе с тем воспоминания редактора Кр. нови Ф. Ф. Раскольникова, написанные позже, расходятся с фактами, соотносящимися с письмами Есенина: «Однажды сестра Есенина принесла в „Красную новь“ пачку его персидских стихов. Я выбрал для очередной книжки журнала несколько лучших стихотворений, в том числе замечательное: „Шаганэ ты моя, Шаганэ!..“ Я спросил об Есенине. Сестра сказала, что он путешествует по Закавказью» (газ. «Поиск», М., 1990, 14—20 дек., № 50, с. 6). Скорее всего, в воспоминаниях Раскольникова допущена ошибка памяти, тем более что Бениславская писала Есенину 20 янв. 1925 г. совсем иначе: «...персидские стихи я сдала в „Красную новь“ Раскольникову — к нему надо было пойти, а кроме „Персидских“, ничего не было. <...> У Раскольникова был Либединский и Никифоров, и все трое в восторг пришли от персидских стихов. Раскольников заявил, что он Вас в каждом номере будет печатать» (Письма, 269).
«Письмо к женщине» отдайте в «Звезду». — Это произведение в указанном журнале не публиковалось.
На днях пришлю «Цветы» и «Письмо к деду». — Выполнил ли Есенин свое обещание, неизвестно, но «Письмо к деду» (печаталось под загл. «Письмо деду») вскоре появилось в Прож. (1925, № 4, 28 февр., с. 28). О поэме «Цветы» см. коммент. к п. 191.
...... — Речь идет о московском отделении З. Вост., располагавшемся по указанному адресу.
...«Письмо от матери» и «Ответ». — Об их публ. в З. Вост. см. коммент. к п. 191. Об этих стихах Бениславская во встречном письме от 15 дек. писала: «...был у меня Вардин. <...> Показывал Ваше: „Письмо от матери“ и
„Ответ“. Правда, я как следует не прочла, но кажется, хорошо очень» (Письма, 258).
~ беспокоил Вас напрасно. — Об этом см. п. 188 и коммент. к нему.
В № 6 ~ грузинского журнала ~ мой «Товарищ»
В Армении выходит на армян <ском> языке целая книга. — Книга Есенина на армянском языке при его жизни не выходила.
... — «Песнь о великом походе» и «Поэма о 36». О проекте их издания см. п. 179 и коммент. к нему. Книга в свет не вышла.
. — В 1925 г. издательство «Современная Россия», представителем которого был И. С. Берлин, выпустило книгу Есенина ОРиР, об истории подготовки которой см. п. 184 и коммент. к нему.
Маши каслом не испортишь