Наши партнеры |
Каталог запчастей https://am-parts.ru/katalog/mercedes/ml магазин am-parts.
|
А. Сахарову Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. На перекличке дружбы многих нет. Я вновь вернулся в край осиротелый, В котором не был восемь лет. Кого позвать мне? С кем мне поделиться Той грустной радостью, что я остался жив? Здесь даже мельница - бревенчатая птица С крылом единственным - стоит, глаза смежив. Я никому здесь не знаком, А те, что помнили, давно забыли. И там, где был когда-то отчий дом, Теперь лежит зола да слой дорожной пыли. А жизнь кипит. Вокруг меня снуют И старые и молодые лица. Но некому мне шляпой поклониться, Ни в чьих глазах не нахожу приют. И в голове моей проходят роем думы: Что родина? Ужели это сны? Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый Бог весть с какой далекой стороны. И это я! Я, гражданин села, Которое лишь тем и будет знаменито, Что здесь когда-то баба родила Российского скандального пиита. Но голос мысли сердцу говорит: "Опомнись! Чем же ты обижен? Ведь это только новый свет горит Другого поколения у хижин. Уже ты стал немного отцветать, Другие юноши поют другие песни. Они, пожалуй, будут интересней - Уж не село, а вся земля им мать". Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно иностранец. Вот вижу я: Воскресные сельчане У волости, как в церковь, собрались. Корявыми, немытыми речами Они свою обсуживают "жись". Уж вечер. Жидкой позолотой Закат обрызгал серые поля. И ноги босые, как телки под ворота, Уткнули по канавам тополя. Хромой красноармеец с ликом сонным, В воспоминаниях морщиня лоб, Рассказывает важно о Буденном, О том, как красные отбили Перекоп. "Уж мы его - и этак и раз-этак, - Буржуя энтого... которого... в Крыму..." И клены морщатся ушами длинных веток, И бабы охают в немую полутьму. С горы идет крестьянский комсомол, И под гармонику, наяривая рьяно, Поют агитки Бедного Демьяна, Веселым криком оглашая дол. Вот так страна! Какого ж я рожна Орал в стихах, что я с народом дружен? Моя поэзия здесь больше не нужна, Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен. Ну что ж! Прости, родной приют. Чем сослужил тебе - и тем уж я доволен. Пускай меня сегодня не поют - Я пел тогда, когда был край мой болен. Приемлю все. Как есть все принимаю. Готов идти по выбитым следам. Отдам всю душу октябрю и маю, Но только лиры милой не отдам. Я не отдам ее в чужие руки, Ни матери, ни другу, ни жене. Лишь только мне она свои вверяла звуки И песни нежные лишь только пела мне. Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев. А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки присмирев. Но и тогда, Когда во всей планете Пройдет вражда племен, Исчезнет ложь и грусть, - Я буду воспевать Всем существом в поэте Шестую часть земли С названьем кратким "Русь". 1924 |
Примечания
Русь советская (с. 94).- Бак. раб., 1924, 24 сентября, № 216; Кр. новь, 1924, № 5, август-сентябрь, с. 121-123; Ст24; Р.сов.; Стр. сов.; И25.
Черновой автограф - РГАЛИ; на первом листе - карандашная помета рукой Г.А.Бениславской: «Лето 1924». Авторизованная машинопись - ГМЗЕ.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Стр. сов.) с исправлением в ст. 85 («Когда на всей планете» вместо «Когда во всей планете») по всем остальным источникам. Датируется по Собр. ст., 2, где помечено 1924 г.
В.С.Чернявский свидетельствовал: «Незадолго до отъезда <из Ленинграда в июле 1924 г.> он утром, едва проснувшись, читал мне в постели только что написанную им „Русь советскую“, рукопись которой с немногими помарками лежала рядом на ночном столике. Я невольно перебил его на второй строчке: „Ага, Пушкин?“ - „Ну да!“ - и с радостным лицом твердо сказал, что идет теперь за Пушкиным» (Восп., 1, 232).
27 декабря 1924 года Г.А.Бениславская писала Есенину из Константинова: «Читала я Вашим стихи. Матери очень понравилась „Русь советская“, всё, говорит, так, как есть, и другие наросли и „жись“ вся. Отцу же все Ваши последние стихи нравятся: „Хорошо стал писать...“» (Письма, 263).
Одно из первых авторских публичных исполнений поэмы состоялось в Баку 3 октября 1924 года в студенческом клубе им. Сабира. В отчете об этом «вечере стихов» М.Х.Данилов сообщал, что «наибольший успех имели, конечно, „Москва кабацкая“ и „Русь советская“» (Бак. раб., 1924, 6 октября, № 226; подпись: М.Д-ов; вырезка - Тетр. ГЛМ). Другой бакинский репортер писал об этом же выступлении Есенина следующим образом:
«Вдохновенно, горячо, с изысканным мастерством бросал он в черепа слушателей стих за стихом.
- Я дам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры никому не дам
<цитата неточна: ср. с. 97>
Это красиво, а как поскоблишь, вскроется ложь: ведь душа поэта и есть его лира. Раз эту лиру, то, чем живешь, прячешь глубоко и только для себя, что же отдаешь ты Октябрю? Пустоту и больше ничего.
Поэт Есенин отделяет поэзию от жизни, отрывается от борьбы, приходит в страх от мысли, что надо служить массам. Он становится „ненужным“ и сам сознается в этом, иначе не кричал бы он во все свое босяцкое горло:
- В своей стране я словно иностранец!
<...> Однако нельзя же всей спиной отворачиваться от жизни. Самые смелые странники не решились бы на это. Поэтому надо бросить в напряженные головы слушателей подкупающее признание:
Приемлю все.
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Красиво сложен этот стих, вдобавок можно всерьез подумать, что тут целое отречение от старого. Но это не так. <...> Есенин „ни в чьих глазах не находит приют“ потому, что он опирается на самый безнадежный социальный слой, на среду босяков, проституток и дряблой части интеллигенции» (газ. «Труд», Баку, 1924, 5 октября, № 224; подпись: Циклоп; псевдоним не раскрыт).
В.А.Мануйлов, слушавший Есенина в тот вечер, запомнил один из штрихов авторского чтения: «Когда же речь шла о Демьяне Бедном, Есенин иной раз с подчеркнутым лукавством особо выделял псевдоним „Бедный“, превращая его в эпитет <имеется в виду строка „Поют агитки Бедного Демьяна“>» (Восп., 2, 181).
Первая группа откликов на печатный текст поэмы появилась в связи с ее журнальной публикацией. Обозреватель тифлисской газеты писал: «Среди многочисленных стихотворений выделяется „Русь советская“ Сергея Есенина. Так часто повторяющийся в творчестве поэта мотив отрезвления после прошедшего „урагана жизни“ и мотив самопереоценки выявлен здесь особенно отчетливо. Во внешней форме тот же уход от бурного имажинизма к спокойному пушкинскому стиху» (З. Вост., 1924, 19 октября, № 707; подпись: Н.И.). Схожая оценка была дана П.Ионовым: «Особенно замечательна по силе и вместе с тем удивительной простоте стиха „Русь советская“. Рисуя картины советской деревни, автор проникается покаянным настроением, остро чувствуя свою ненужность и чуждость новой родине» (газ. «Правда», М., 1924, 24 октября, № 243; вырезка - Тетр. ГЛМ). Г.Лелевич, в свою очередь, как бы продолжил эти слова: «Он, правда еще не в силах <...> запеть по-новому, но для первого шага немало и того, что он почувствовал величие нового, что он разглядел его.
Куда пойдет теперь Есенин? Бесполезно гадать - жизнь покажет. Если он вернется на путь певца старой деревни или кабацкого разгула, он будет конченый поэт. Если же он пойдет далее по своему новому пути,- революция получит нового, чрезвычайно талантливого поэта. Пожелаем ему успехов на этой новой дороге» (журн. «Октябрь», М., 1924, № 3, сентябрь-октябрь, с. 182; вырезка - Тетр. ГЛМ).
С.П.Постников начал свою рецензию на IV-VIII книжки Кр. нови (1924 года) такими словами: «Когда рассматриваешь книжки журнала, всегда хочется найти такую вещь, которая была бы безусловно хороша, которая бы сама за себя говорила; достаточно указать на нее читателю без всякой похвалы, и он воспримет ее как настоящую вещь, как подлинное художественное произведение. Такой вещью в лежащих передо мною книжках „Красной Нови“ являются стихи Есенина. Когда снова перелистываю я эти книжки, перечитываю отдельные отрывки из рассказов и повестей, то невольно опять и опять возвращаюсь к Есенину. Судите сами. Вот отрывок из стихов его „Русь советская“ <приведены первые 39 строк и часть финала>» (журн. «Воля России», Прага, 1925, <кн.> III, с. 164). И далее: «Есенин называет себя „российским скандальным пиитом“. Для нас в этом нет ничего нового. В русских людях, и особенно талантливых, скандального элемента всегда было много. У Есенина этот элемент носит вполне современный характер: он дебоширует в голодные годы в различных „стойлах“ поэтов, ночью бегает по Москве с ведром краски и переименовывает старые улицы на Есенинские и Мариенгофа; но ему мало Москвы: он скандалит вместе с Дункан по Европе и Америке с тем, чтобы возвратиться на село и сесть с поклоном на деревенскую скамью. Хорошо, если и реакция на это озорство тоже будет русская, т.е. муза его станет глубже и проникновеннее. Так, по крайней мере, было всегда у русских» (там же, с. 166).
Напротив, несколько саркастических слов в связи с «Русью советской» тогда же обронила З.Н.Гиппиус: «...Есенин, в похмельи, еще бормочет насчет „октября“, но уж без прежнего „вздыба“. „Кудри повылезли“, и он патетически восклицает: живите, пойте, юные!» (газ. «Последние новости», Париж, 1925, 22 февраля, № 1482; подпись: Антон Крайний).
Не обошла поэму Есенина своим вниманием и советская сатира: «...„пиит“ (старенькое слово, специально для рифмы пущенное!) сетует: „И некому мне шляпой поклониться“. А вы бы, товарищ Есенин, попробовали головой кланяться!» (журн. «Крокодил», М., 1924, № 101, с. 6, без подписи; рубрика «Вилы в бок»). Со слов В.А.Мануйлова известна реакция Есенина (сентябрь 1924 года) на подобную же претензию В.Л.Львова-Рогачевского: «Этот педант уверял меня, что шляпой никто не кланяется, кланяются, мол, только головой. Не понял он, что тут все в этой шляпе!» (Восп., 2, 173).
Сразу же по выходе Р. сов. М.Х.Данилов писал: «„Русь советская“ - сборник последних стихов Сергея Есенина, разновременно помещенных в закавказской печати. <...>
В новых есенинских строках есть еще очень много отзвуков прежнего лубочного „мужиковства“, он все еще хочет видеть „Русь“, хотя бы и советскую, и чувствуя, что она уходит, не только грустно сознается в своей ненужности, но даже готов один идти „к неведомым пределам, душой бунтующей навеки присмирев“. Но это, конечно, только невольная рисовка поэта, отрезвляющегося от угарного похмелья творческого беспутства: книжка говорит о другом. <...>
Свежий советский ветер опахнул большую творческую душу Есенина, изболевшую, искалеченную кабацким надрывом.
И в струях этого ветра омылось чудесное дарование Есенина, зазвенело новыми песнями. <...>
И напрасно Есенин утверждает, что „октябрю и маю“ он „лиры милой“ не отдаст.
Он уже отдал ее, сам того не замечая» (Бак. раб., 1924, 25 декабря, № 294; выделено автором).
«Русь советская» не раз упоминалась как в работах, специально посвященных поэту и его новым книгам (Р. сов., Ст24, Стр. сов., И25), так и в обзорных статьях. О ней писали И.М.Машбиц-Веров (журн. «Октябрь», М., 1925, № 2, февраль, с. 144) и И.Н.Розанов (журн. «Народный учитель», М., 1925, № 2, февраль, с. 114-115; подпись: Андрей Шипов), А.К.Воронский (журн. «Прожектор», М., 1925, № 5, 15 марта, с. 26) и А.Лежнев (газ. «Правда», М., 1925, 15 марта, № 61; вырезка - Тетр. ГЛМ), Ф.А.Жиц (Кр. новь, 1925, № 2, февраль, с. 282-283; вырезка - Тетр. ГЛМ) и А.П.Селивановский (журн. «Забой», Артемовск, 1925, № 7, апрель, с. 16), Б.Маковский (газ. «Полесская правда», Гомель, 1925, 17 мая, № 111; вырезка - Тетр. ГЛМ) и А.А.Туринцев (журн. «Своими путями», Прага, 1925, № 6/7, май-июнь, с. 26), С.А.Селянин (газ. «Рабочий край», Иваново-Вознесенск, 1925, 28 июля, № 168; вырезка - Тетр. ГЛМ) и анонимный рецензент («Красная газета», веч. вып., Л., 1925, 28 июля, № 185; вырезка - Тетр. ГЛМ), В.А.Красильников (журн. «Книгоноша», М., 1925, № 26, 31 июля, с. 17) и Г.Лелевич (газ. «Ленинградская правда», 1925, 9 августа, № 180), Г.Г.Адонц (журн. «Жизнь искусства», Л., 1925, № 35, 1 сентября, с. 9-10; вырезка - Тетр. ГЛМ) и К.В.Урлин (газ. «Нижегородская коммуна», 1925, 1 октября, № 224), А.Я.Цинговатов (журн. «Комсомолия», М., 1925, № 7, октябрь, с. 64) и А.И.Зонин (журн. «Комсомолия», М., 1925, № 8, ноябрь, с. 53). Авторы этих работ - за исключением А.А.Туринцева - не выходили из того круга суждений о поэме, который был только что проиллюстрирован примерами отзывов 1924 года.
Наиболее развернуто изложили свое впечатление о «Руси советской» в 1925 году А.Лежнев и В.А.Красильников. В «Литературном обзоре» первого читаем: «...поэт разрывает заколдованный круг личной лирики и как будто впервые замечает то, чего прежде не видел: новую Россию. <...> Он, правда, еще не совсем разобрался в новом, смотрит на это новое со стороны, но все-таки как друг, а не как безразличный человек <...>. Идеологической эволюции поэта соответствует формальная его эволюция. <...> Поэт все дальше отходит от имажинизма к классическому стиху, к Пушкину» (ПиР, 1925, № 1, январь, с. 130). Мнение А.Лежнева не было, однако, разделено В.А.Красильниковым; «И в 24-м, заглянув к своим тополям, Есенин увидел: <...> старый хозяин деревни - старый быт ссутулился, одряхлел, и вот последние слова возвратившегося блудного сына <цитируются строки от «Вот так страна!» по «...сам я тоже здесь не нужен»>.
Новгородским удалым молодцом по прозванию Васька Буслаевич проходит жизненный путь поэт С.Есенин. В свое время пошутил он достаточно шуточек немалых и так же, как Васька, почуял необходимость свою „душу спасать“, прощенья просить. Оказалось, только не у кого просить ему прощенья, и ходит он нераскаянным грешником, пока не найдет какой-нибудь камень „мал-невелик“, где бы разбить свою голову.
Стихи Есенина 24-го года говорят о том, что какой-то камень поэту подвернулся. Вполне осознав, что у него „не осталось любви ни к деревне, ни к городу“, Есенин хочет заняться воспеванием своей особенной части земли, с „названьем кратким Русь“. Окажется ли эта Русь проклятым камнем, лежащим при новой дороге, покажет будущее» (ПиР, 1925, № 7, октябрь-ноябрь, с. 121-122).
Русь советская.- Произведение создавалось в то время, когда Есенин продолжал работу над отрывком из поэмы «Гуляй-поле», позже озаглавленным «Ленин» (см. ниже с. 439-449 наст. тома). Читая в связи с этим материалы о вожде, поэт не мог пройти мимо статьи А.К.Воронского «Россия, человечество, человек и Ленин», к тому же начинающейся пересказом разговора с Есениным (подробнее о ней см.: Куприяновский П.В. «...Но есть Ленин».- журн. «Подъем», Воронеж, 1985, № 8, август, с. 136, 139). Критик, в частности, писал: «...теперь, на глазах наших, растет и лезет изо всех щелей Русь новая, советская, Русь кожаных людей, звездоносцев, красных шлемов <...>, у кого на степной полевой загар легли упрямые тени <...>, а в лесных, голубых, васильковых глазах сверкает холод и твердость стали...» (Прож., 1923, № 14, 31 августа, с. 18). Вероятно, смысл и пафос этих слов оказались созвучными раздумьям самого Есенина о новой России и сыграли роль при выборе им названия для поэмы.
Сахаров Александр Михайлович (1894-1952) - один из близких друзей Есенина, издательский работник (в 1922 году выпустил есенинского «Пугачева»). Впоследствии был репрессирован, умер в ссылке. Оставил несколько вариантов воспоминаний о Есенине, один из которых опубликован (газ. «Вечерний Ленинград», 1990, 3 октября, № 229). В мае 1924 года сопровождал Есенина в его поездке в родное село.
...вернулся в край... в котором не был восемь лет.- На самом деле Есенин побывал в Константинове четырьма годами ранее, в конце апреля - начале мая 1920 г.
Есть сведения и о других его поездках в родное село в 1921-1922 годах.
Волость -
Варианты
Черновой автограф (РГАЛИ):
Номер строфы | Номер варианта | |
Посвящение | Алекс<андру> Сахарову зачеркнуто | |
1 | I | Знакомая до тошноты |
II | ||
III | как в тексте. | |
4 | I | В котором не был восемь с лишним |
II | как в тексте. | |
6 | I | Тем, что несу я |
II | ||
7-8 | I | Ветрянка-мельница - бревенчатая птица
Курлычет жалобно в просторы сирых нив. |
II | Ветрянка-мельница - бревенчатая птица
Курлычет жалобно в просторы серых нив. | |
III | ||
9 | I | Я никому давно здесь не знаком. |
II | как в тексте. | |
11-12 | I | И место милое еще |
II | Осталось | |
III | как в тексте. | |
После 12 зачеркнуто: | ||
I | Не горо<д?> | |
II | ||
III | Там свиньи бродят парою | |
IV | Там свиньи бродят и толпа собак | |
Пристанище [любви] страстям своим находит | ||
V | Там свиньи бродят и толпа собак
| |
13 | I | Но жизнь кипит |
II | как в тексте. | |
15 | I | Такие же |
II | как в тексте. | |
16 | I | |
II | Да некому мне шляпой поклониться | |
III | как в тексте. | |
18 | I | И в голове моей мелькает |
II | как в тексте. | |
I | Что родина? Ужели это сон? | |
II | как в тексте. | |
22 | I | Бог весть с какой пришедши<й> |
II | как в тексте. | |
I | Ведь это только | |
II | Смотри как | |
III | Ведь это только новый свет горит
Младого поколения у хижин. | |
IV | ||
33 | I | Др<угие?> |
II | Иные юноши поют другие песни | |
III | как в тексте. | |
34 | I | И кто из вас |
II | <нечно?> | |
III | Они пожалуй будут интересней | |
IV | Над кем | |
V | Но надо | |
VI | как в тексте. | |
36 | I | |
II | как в тексте. | |
37 | I | Я <1 сл. нрзб.> словно |
II | Я <1 сл. нрзб.> | |
III | Ведь юноша нескладный | |
IV | Мне словно девушке покрыл лицо румянец | |
V | И словно девушке покрыл лицо румянец | |
VI | как в тексте. | |
I | Вот вижу я как | |
II | Вот молодежь сошла<сь> | |
III | Вот мужики сошлись у городьбы | |
IV | И как же так сумел я проглядеть
| |
V | И как же так сумел я проморгать
Ужели буря оглушила уши | |
VI | Вот вижу я, как праздничная бражь
Парней и девок | |
VII | Парней и девок | |
VIII | Вот вижу я, как праздничная людь
Под окнами | |
IX | Под окнами | |
X | как в тексте. | |
43 | I | И плавными спокойными речами |
II | как в тексте. | |
44 | I | <ою?> |
II | как в тексте. | |
52 | I | С прикрасами, как брали Перекоп |
II | как в тексте. | |
57 | I | С горы идет крикливый комсомол |
II | ||
59-60 | I | как в тексте. |
II | Поет агитки Бедного Демьяна, | |
Веселым криком оглушая дол. | ||
63 | I | |
II | Орал о том в стихах, что я с народом дружен | |
III | как в тексте. | |
66-67 | I | Ну что ж! Прости, родимый край |
II | ||
69 | I | Пусть |
II | как в тексте. | |
74-75 | I | И улыбаясь - .
Но лиру милую я новым не отдам. |
II | Отдам всю душу розовому маю,
Но только лиры милой не отдам. | |
III | как в тексте. | |
76 | I | |
II | как в тексте. | |
79 | I | И песни нежные лишь пела |
II | как в тексте. | |
80-83 | I | |
II | Цветите, юные, и здоровейте телом
У вас иная жизнь, у вас иной напев. Наш ураган прошел. Нас мало уцелело | |
III | Цветите, юные, и здоровейте телом
А я пойду один к неведомым пределам См<отреть?> | |
IV | Прости навек, родимый | |
V | Цветите, юные, и здоровейте телом
| |
VI | Цветите, юные, и здоровейте телом
У вас иная жизнь пусть | |
VII | Цветите, юные, и здоровейте телом
У вас иная жизнь, у вас бежит | |
Цветите, юные, и здоровейте телом | ||
У вас иная жизнь кипит иным ключом | ||
IX | Цветите, юные, и здоровейте телом
У вас иная жизнь, у вас иной напев | |
X | У вас иная жизнь, у вас другой напев. А я пойду один к неведомым пределам От ваших | |
XI | Цветите, юные, и здоровейте телом
А я пойду один к неведомым пределам Искать страну, где | |
XII | как в тексте. | |
После 83 зачеркнуто: | ||
I | ||
II | И может быть, на склоне | |
III | И вот | |
IV | И может быть, приду я как шарманщик
Опять сюда к родимым берегам | |
V | Опять сюда в последний, может, раз И запою про то, как жили люди раньше | |
VI | И может быть, приду я как шарманщик
Опять сюда в последний, может, раз О том, что навсегда неведомо для вас | |
87 | I | Затихнет ложь и грусть |
II | как в тексте. |
Номер | Номер варианта | Вариант |
Посвящение | отсутствует | |
37
42 68 90 | У волости, как в церкви, собрались Чем сослужил и тем уж я доволен Названьем кратким «Русь». |
Номер | Номер варианта | Вариант |
37
84 90 | На щеки впалые сухой летит румянец
Но даже и тогда «Русь». |
Номер строфы | Номер варианта | Вариант |
Посвящение
37 54 |
На щеки впалые сухой летит румянец Буржуя эвтого... которого... в Крыму |
Номер строфы | Номер | Вариант |
Посвящение
32-35 44 45-48 54 90 | отсутствует
отсутствуют. Они свою обсуживают жисть. отсутствуют. Поет агитки Бедного Демьяна, Веселым криком оглушая дол. С названием кратким «Русь». |
Номер строфы | Номер | Вариант |
Посвящение
37 68 90 | отсутствует
На щеки впалые сухой летит румянец Названьем кратким «Русь». |