| Наши партнеры |
Есенин С. А., Герасимов М. П., Клычков С. А.
Первая часть произведения написана М. Герасимовым, вторая - С. Есениным, третья - С. Клычковым.
|
КАНТАТА 1 Сквозь туман кровавый смерти, Всех, кто был вчера обижен, Пусть последней будет данью 2 Спите, любимые братья, Новые в мире зачатья, Солнце златою печатью 3 Сойди с креста, народ распятый, В бою последнем нет пощады, Реви, земля, последней бурей, Осень 1918 |
Примечания
Кантата (с. 285). — Газ. «Воля и думы железнодорожника», М., 1918, 26 окт., № 72; журн. «Зарево заводов», Самара, 1919, № 1, янв., с. 24—25.
Список рукой М. П. Герасимова. Дата: «Осень 1918» (список сделан для музея Есенина в 1926—1927 годах с текста в «Зареве заводов» с уточнением в 1-й строке: вместо кровавой — кровавый и указанием даты).
Печатается по тексту «Зарева заводов».
Датируется по помете в списке рукой М. П. Герасимова (ИМЛИ).
Первая публикация «Кантаты» была анонимной и начиналась небольшим предисловием под заголовком «Открытие мемориальной доски»: «Во время октябрьских торжеств на могиле жертв революции будет открыта мемориальная доска скульптора Каменского ‹был принят проект С. Т. Коненкова›. Для открытия мемориальной доски выработана следующая кантата... ‹далее воспроизводится текст всех трех частей произведения›».
Вторая публикация сопровождалась редакционным примечанием: «Написана коллективно тремя поэтами: М. Герасимовым, Сергеем Есениным, Сергеем Клычковым для кремлевской доски скульптора Коненкова, павшим за свободу». Коллективность, видимо, надо понимать как совместное обсуждение поэтами тематической направленности и редактуры всей кантаты, хотя у каждой ее части был автор.
«Стихи и проза» (1927), с. 427. Есть основания полагать, что автором первой части кантаты был М. П. Герасимов, а третьей — С. А. Клычков. Об этом, в частности, говорят последовательность фамилий авторов «Кантаты» в примечании редакции «Зарева заводов» (главный редактор журнала — М. П. Герасимов) и повторенная в «Кантате» часть строки из стихотворения М. Герасимова «Аллюминий» («Сквозь туман кровавый») — см.: Герасимов М. Завод весенний. М., 1919, с. 83.
Первая, газетная, публикация кантаты по сравнению со второй, журнальной, имеет разночтения во всех частях произведения.
Приводим полный текст кантаты, напечатанный в газете:
I
Сквозь туман кровавой смерти,
Чрез страданья и печаль
В золотую высь и даль.
Всех, кто был вчера обижен,
Обойден лихой судьбой,
С дымных фабрик, черных хижин
Пусть последней будет данью
Наша жизнь и тяжкий труд,
Все мы знаем: там, за гранью,
Зори новые цветут.
2
Снова родная земля
Неколебимые рати
Движет под стены Кремля
Новое в мире зачатье
Спите, любимые братья,
В славе нетленных гробниц.
Солнце златою печатью
Стражем стоит у ворот.
Мимо вас двинется ратью
К зорям вселенским народ.
3
Сойди с креста, народ распятый,
Преобразись, рабочих рать.
Грозит насилье покарать.
В бою последнем нет пощады,
Но там, за гранями побед,
Мы всех принять в объятья рады,
Реви, земля, последней бурей,
Сзывай на бой, скликай на пир,
Пусть светит новый день в лазури,
Преображая старый мир.
«К первой годовщине Октябрьской революции, — рассказывал С. Т Коненков, — было решено установить обелиск на Кремлевской стене в память о героях революции, павших в боях за свободу. Московский Совет объявил конкурс. По конкурсу прошел мой проект, и мне было поручено сделать мемориальную доску-надгробие. Я приступил к работе. Времени было мало. В мастерской в те годы у меня бывали Клычков и Есенин. Как-то в разговоре с ними я сказал, что хорошо бы написать стихи для торжественного открытия мемориальной доски. Они живо и охотно откликнулись на мое предложение. К ним подключился и поэт Михаил Герасимов, с которым в то время Есенин был близок. Композитор Иван Николаевич Шведов (1895—1921) написал на стихи Есенина, Клычкова и Герасимова музыку. Так появилась «Кантата». На торжественном митинге, посвященном открытию мемориальной доски, который состоялся в первую годовщину Октября, оркестр и хор исполнили «Кантату». На митинге выступал Владимир Ильич Ленин...»
На вопрос, были ли на митинге Есенин, Клычков и Герасимов, С. Т. Коненков ответил: «Скорее всего были. Я помню, что домой с митинга мы шли все вместе. Были с нами и Клычков и Есенин» (Прокушев Юрий. Сергей Есенин в 1918 году. — Альм. «Прометей». Т. 4, М., 1967, с. 317—318).
Добавим, что «Кантату» после речи В. И. Ленина исполнил сводный хор, состоявший в основном из молодых рабочих-студийцев Пролеткульта под руководством дирижера-педагога Г. П. Любимова (псевд.; наст. фам. и имя Караулов Модест Николаевич; 1882—1934).
В 1948 году, когда сделали проход из Кремля в Мавзолей В. И. Ленина через Сенатскую башню, мемориальная доска была снята со стены и отправлена в Ленинград, в Государственный Русский музей. В 1961 году под наблюдением С. Т. Коненкова доску отреставрировали.
При жизни Есенина была еще одна публикация «Кантаты»: Львов-Рогачевский В. Революционные мотивы в русской поэзии. Тула, 1921, с. 210.
«Кантаты» была напечатана в сборнике «Гражданская и Отечественная война в поэзии», выпущенном в 1942 году Кировским издательством.
«Во время составления «Собрания» у Есенина этого стихотворения не было» (Комментарий — ГЛМ).
Варианты
Машинопись (ЦГАМО):
Вариант публикуется по анонимной машинописи, сохранившейся в «Деле о снятии и постановке памятников в г. Москве...» (ЦГАМО, ф. 66, оп. 3, ед. хр. 810, л. 14). Над первой строфой произведения рукой неустановленного лица вписан заголовок: «Слова кантаты, выработанной для открытия мемориальной доски» (об обстоятельствах этой церемонии 7 нояб. 1918 г. см. наст. изд., т. 4, с. 482-483).
«Некоторые вопросы синтеза искусств в советской архитектуре первых послереволюционных лет» (сб. «Вопросы современной архитектуры: Сб. 2: Синтез искусств в архитектуре», М., 1963, с. 119). Таким образом, важные в историко-литературном плане сведения оказались обнародованными в ведомственном архитектурном сборнике. В силу этого они попали в поле зрения исследователей творчества Есенина с большим опозданием (в 1997 г.) и потому не могли быть учтены при публикации «Кантаты» в наст. изд. (т. 4, куда она была включена, вышел в свет в 1996 г.).
«Воля и думы железнодорожника», М., 1918, 26 окт., № 72; воспроизведена в наст. изд., т. 4, с. 481-482), так и с последующей (журн. «Зарево заводов», Самара, 1919, № 1, янв., с. 24-25; воспроизведена - с опечаткой в ст. 10 второй части произведения - в наст. изд., т. 4, с. 285-286). По этой причине он приводится здесь целиком.
Из совокупного анализа выявленных на сегодняшний день источников текста «Кантаты» явствует, что однозначного ответа на вопрос, какой же из них можно принять за основной, пока нет. Газетная публикация (26 окт. 1918 г.), без сомнения, была предварительной, и из рассмотрения ее можно исключить. Однако при сравнении остальных двух источников текста нельзя не обратить внимание на время и место выполнения одного из них (машинописи) и обнародования другого (в самарском журнале).
С одной стороны, машинопись ЦГАМО, очевидно, была выполнена в Москве до 7 нояб. 1918 г. (т. е. до дня публичного исполнения «Кантаты»). С другой стороны, один из авторов произведения (М. П. Герасимов) после 7 нояб. уехал в Самару, где спустя два месяца и напечатал «Кантату» в редактируемом им журнале с изменениями в ряде ее строк сравнительно с машинописью ЦГАМО. Соавторы Герасимова по «Кантате» Есенин и Клычков остались в Москве и вряд ли принимали участие в подготовке самарской публикации к изданию. Именно поэтому нельзя исключить, что изменения в «самарский» текст произведения по сравнению с «московской» версией могли быть внесены М. Герасимовым единолично.
Документальных сведений, которые смогли бы в той или иной степени прояснить ситуацию, не выявлено, так что проблема выбора основного текста «Кантаты» остается открытой.
На основе архивных разысканий В. Э. Хазанова так описывает приметы «синтеза искусств», отображенные в публичном действе, состоявшемся в первую годовщину Октябрьской революции на Красной площади:
«...7 ноября 1918 г. делается попытка не только музыкально оформить церемонию открытия мемориальной доски на Красной площади, но создать музыкально-литературное произведение, органично связанное с агитационным памятником. Специально написанная композитором И. Шведовым* на слова С. Есенина, М. Герасимова и С. Клычкова и исполненная 7 ноября 1918 г. хором и военным духовым оркестром у Сенатской башни кантата как бы озвучивала цветную мемориальную доску из цемента, в которой автор С. Конёнков хотел „...гимн, песню выразить не словами и звуками, а в барельефе...“. Во многом несовершенные слова и образы „Кантаты, выработанной для открытия мемориальной доски“, в которых пелось про „золотую высь и даль“, „зори новые“, „зарево красных зорниц“, „зори вселенские“ и про „солнце с златою печатью“, почти иллюстрировались действительно покрытыми золотой краской цементными лучами, аллегорически изображавшими на барельефе восходящее над Россией солнце» (в кн. «Вопросы современной архитектуры...», с. 119-120).
1 Сквозь туман кровавой смерти Чрез страданья и печаль Мы провидим, верьте, верьте, Золотую высь и даль. Всех, кто был вчера обижен, Обойден лихой судьбой, С дымных фабрик, черных хижин Мы скликаем в светлый бой. Пусть последней будет данью Наша жизнь и тяжкий труд. Верьте, верьте, там за гранью Зори новые цветут. 2 Спите, любимые братья, Снова родная земля Неколебимые рати Движет под стены Кремля. Новое в мире зачатье В зареве красных зорниц. Спите, любимые братья, В свете нетленных гробниц. Солнце с златою печатью Стражем стоит у ворот. Спите, любимые братья, Мимо вас двинется ратью К зорям вселенским народ. 3 Сойди с креста, народ распятый, Преобразись, проклятый враг. Тебе грозит судьба расплатой За каждый твой коварный шаг. В бою последнем нет пощады, Но там, за гранями побед, Мы всех принять в объятье рады, Простив неволю долгих лет. Реви, земля, последней бурей, Сзывай на бой, скликай на пир, Пусть светит новый день в лазури, Преображая старый мир.