СТРОКИ О ЕСЕНИНЕ
Моя первая встреча с Есениным произошла в 1921 году на одном литературном вечере. Председателем вечера был Валерий Брюсов. Брюсова я знал еще с 1913 года, состоял с ним в переписке и несколько раз бывал у него в гостях. Он пригласил меня на этот вечер.
Прочтенные мною стихи о русском пейзаже — «Журавли» — были тепло встречены аудиторией. Когда я уходил с эстрады за кулисы, ко мне, протягивая руки, поздравляя с успехом, подошел веселый, улыбающийся Есенин. В это время ему было двадцать шесть лет. Серые глаза светились задорным блеском, волосы цвета льняная прядью спустились на лоб. Весь в движении, стройная фигура, мягкая поступь — милый, молодой, ладно скроенный парень с открытым русским лицом.
* * *
Обедаем в столовой у Сретенских ворот. Два земляка говорят об Оке и Рязани. Оба знают Солотчу, где рязанский князь Олег, современник Дмитрия Донского, построил монастырь, постригся вместе с женою и остаток жизни прожил в монашеском покое.
«Паша, — говорит мне Есенин, — я уеду из Москвы, буду жить в монастыре, буду писать стихи и посылать тебе, а ты отдавай их печатать в журналы».
Много раз виделся я с Есениным, наблюдал его вспышки-увлечения, я твердо знал одно: больше всего на свете он любит стихи. вот и теперь ему захотелось быть там, где читают стихи: «Поедем, Паша, со мной в »Стойло Пегаса«. У Сретенских ворот мы нашли извозчика, сели в пролетку и потрусили на Тверскую улицу.
«Стойло Пегаса» — литературный клуб со столовой. На столиках зала, под стеклами — стихи, писанный рукою поэтов. Помню, здесь много было рукописных стихов Константина Бальмонта. В конце зала — кафедра, где выступали чтецы. У входа произошел небольшой инцидент. Какой-то посетитель спорил с кассиром:
— Почему вчера цена за вход была полтинник, а сегодня рубль?
Есенин вмешался в спор:
— Да, сегодня рубль. За это каждый посетитель получает мою поэму «Пугачев».
— А зачем мне ваш «Пугачев»? — неудачно возразил посетитель.
Есенин мгновенно вспыхнул, бросил резкое слово. Стоявшие рядом с ним, не давая разыграться ссоре, проводили Есенина вниз, в хозяйственную комнату.
Я поднялся в зал и стал слушать выступления чтецов. Первым читал стихи Вадим Шершеневич из своей книги «Лошадь как лошадь». Читал он зычно, но лошадиная тема не доходила до слушателей. Ждали Есенина. Спустившись вниз, я позвал Есенина читать стихи. «Выйду», — лаконично ответил он.
Смотрю, Есенин поднимается по лестнице, уже подошел к кафедре. Шепот в зале смолкает. Звучат строки новых стихов:
Вторая строфа идет с новым подъемом. Читая, поэт наклоняется вперед, он как бы летит. Сердца слушателей мгновенно молнией пронизывает поэтическая искра.
Звучит последняя строфа, чародей Есенин ведет толпу в просторы родного края. Он взмахивает руками, навстречу летит гром аплодисментов.
* * *
Близ Моссовета встретил Есенина. «Приходи завтра ко мне к пяти часам, я читаю свою поэму »Анна Снегина«. Я не отказался, но заранее осведомился о точном адресе.
В назначенный срок в дверях квартиры меня встретила с суровым лицом старуха, локтем показала на комнату, где жил Есенин. В комнате поэта я застал неожиданную сцену: двое молодых людей катались по полу, в одном я узнал Есенина, второй — поэт Иван Приблудный, автор книги стихов «Тополь на камне».
— Сережа, что ты делаешь?
— Ивана Приблудного выгоняю.
— Почему?
— Он еще молод, а у меня сегодня соберется вся русская литература!
«Анна Снегина», как белые голуби, веером разлетелись по полу.
Стали появляться писатели-гости: Всеволод Иванов, Леонид Леонов, Кириллов, Орешина, Казин, критик Корнелий Зелинский. Дружеская встреча не была красна пирогами: хлеба не было — одна небольшая сковородка с жареной печенкой. Что делать? Кто-то предложил идти в гости к соседям. Есенина встретили с почетом, и нас пригласили к столу. Поэт поднял бокал светлого виноградного вина за хозяев дома и попросил разрешения прочесть «Анну Снегину». Те голуби-листки, что были рассыпаны по полу, давно собраны, теперь они уже в руках у Есенина.
под Куня-Ургенчем, в Хорезме, близ Аму-Дарьи, я слушал шофера, декламирующего стихи Есенина, великого поэта.
Вернувшись на квартиру, Есенин долго сидел в плетеном кресле. Была московская заря, я ушел бродить по городу….