Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "О"

1. Бабенко В.: Сергей Есенин и его "иностранки"

Входимость: 1. Размер: 92кб.

Часть текста: постройка усадьбы. Посторонним вход туда был воспрещен. Для посетителей отпирали дверь, они заглядывали внутрь в проем, перегороженный цветной лентой, и видели постель, на которой некогда спал Есенин: матрас, набитый соломой, и такую же подушку. Прикасаться к ним запрещалось, ведь они достались от матери поэта. Я проспал всю ночь на мемориальной постели. Проснулся поздно. Вовсю свистели птицы. Июль стоял чудный. До меня донесся чей-то громкий голос со стороны дома-музея. Чуть-чуть приоткрыв дверь, я выглянул в щелку — и обомлел. Перед крыльцом закрытого на замок дома стояла какая-то сердитая старуха с палкой в руке. Она энергично стучала ею по крыльцу и ругала музейное начальство, которое носит неизвестно где. Вокруг гостьи бегали какие-то люди, фотографировали ее. Нетрудно было сообразить, что если эта важная старуха увидит чужака в историческом амбарчике, то просто его палкой — и поделом! Пришлось выползти из строения, обежать дом вишневым садом, перелезть через ограду и умчаться на Оку. Спустя некоторое время с невинным видом возвращаюсь назад с полотенцем через плечо. Картина та же. Старуха обернулась и, ткнув в меня палкой, спросила прокуренным низким голосом, кто я такой. Я ответил. — У вас есть ключи от дома? — Есть. — Отпирайте же, сколько я могу ждать? — ?.. — Я сестра поэта Екатерина Александровна! Трясущимися руками открыл замок. Родственница увидела в сенцах гипсовый бюст Есенина, указала на него палкой и потребовала сейчас же убрать в кладовку: — Какой бездарь слепил этого пастушка?! Он никогда таким Лелем не был! Тут же ей попался на глаза еще один экспонат: костюм из черного сукна, привезенный Есениным с Запада. — Зачем здесь этот костюм?! Это не его размер! Он привез его в подарок! Кто-то из окружающих попросил автограф на издании стихов и поэм Есенина, составленном ею. Екатерина Александровна что-то написала на протянутой книге. Смягчилась. Спросили, нравится ли ей поэт ...

2. Кралин Михаил: Ахматова и Есенин

Входимость: 1. Размер: 62кб.

Часть текста: АА, а при жизни она его никому не показывала. Никому? Нет, одному человеку показывала и даже, скорее всего, подарила, потому что этот человек помнил это стихотворение наизусть. И был это не кто иной как юный рязанец, стремительно входящий в моду — Сергей Есенин. Его АА уже могла видеть на эстрадных подмостках, о нём ей мог рассказать их общий друг — Володя Чернявский. Во всяком случае, когда Есенин оказался в Царском Селе, у него возникло законное желание познакомиться с уже знаменитой поэтессой, и он, ничтоже сумняшеся, решил нанести ей визит. Решил — и нанёс. Но АА, будучи старше его на целых 6лет, была тоже, что называется, «не лыком шита». Он думал, что идёт в гости к светской даме, а она была уже несколько лет как деревенская жительница, проводя по многу месяцев в тверской глуши, в имении её свекрови, Анны Ивановны Гумилёвой. Об «огромном влиянии Слепнёва» на её творчество она потом вспоминала не один раз. Русский народный язык был ей знаком не понаслышке. Поэтому, готовясь к встрече с Есениным, она написала такое стихотворение: За узором дымных стёкол Хвойный лес под снегом бел. Отчего мой ясный сокол Не простившись улетел?   Слушаю людские речи. Говорят, что ты колдун. Стал мне узок с нашей встречи Голубой шушун.   А дорога до погоста Во сто раз длинней. Чем тогда, когда я просто Шла бродить по ней.   (1913?) В автографе (единственном!) дата отсутствует. Не вызывает, пожалуй, споров лишь то обстоятельство, что стихотворение написано ДО встречи с Есениным, а не после её. Когда у самого Есенина в его поэтическом лексиконе ещё никаких «шушунов» не было. Но он, цепкий, это словечко запомнил («А, наше, родное, рязанское»), запомнил и всё стихотворение (довольно рискованное по...

3. Дункан А.: Моя жизнь. Глава двенадцатая

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: нежные побуждения, внушаемые ею. Я думала: «Танцуя эту картину, я пошлю всем весть о любви, о весне, о рождении жизни, о том, с чем я познакомилась в таких страданиях». Таковы были мои размышления перед «Примаверой» Боттичелли, которую я впоследствии пыталась претворить в танец, названный мной «Танцем будущего». Во Флоренции, в залах старого дворца, я танцевала перед артистическим обществом города под музыку Монтеверди [39] и некоторые мотивы ранних неизвестных мастеров. Благодаря нашему обычному беззаботному пренебрежению к практическим вопросам деньги опять исчерпались, и мы оказались вынужденными телеграфировать Александру Гроссу, чтобы он выслал нам необходимую сумму на переезд к нему в Берлин, где он готовил мой дебют. Приехав в Берлин, я пришла в замешательство оттого, что все улицы представляли собой сплошной сверкающий плакат с моим именем, заметила я и объявление о моем дебюте в Оперном театре Кроля в сопровождении оркестра филармонии. Александр Гросс доставил нас в прекрасные апартаменты отеля «Бристоль» на Унтер-ден-Линден, куда явилась вся германская пресса в ожидании моего первого интервью. После мюнхенских размышлений и флорентийских опытов я находилась в такой задумчивости, что крайне удивила этих представителей прессы, изложив им на своем американо-немецком языке...

4. Булгакова Ольга: "Good Bye!"

Входимость: 1. Размер: 45кб.

Часть текста: Не понимающий, что его время прошло, что он никому не интересен, а его поэзия никому не нужна, ограниченный узким мировоззрением кулацкого внука, он все цеплялся за давно ушедшую в прошлое лапотную Русь. Промотавший в кабаках на «московских изогнутых улицах» и заграничных борделях свою молодость, оставивший там же небесно-васильковую синеву глаз, рано постаревший, он был обречён. Не просыхая от вина, словно боясь похмелья, которое было бы страшным, он сам себя загнал в угол. И однажды, на излете слишком затянувшейся ленинградской ночи, он разорвал порочный круг, затянув петлю себе на шее. Такова летопись гибели Сергея Есенина со слов его современников. Их воспоминания о Сергее Александровиче похожи на старый анекдот: «Возвращается Чапаев в отряд. Без оружия, без коня, без бурки, рубаха грязная, папаха порвана. Сам пьяный, орёт, матом ругается, постового избил. Навстречу выбегает Петька: — Василь Иваныч, ты откуда такой?! — Да из анекдотов, Петька, из анекдотов…» Как будто после смерти Есенина не просто дали команду: «Развенчать!», о которой бесхитростно поведал незамедлительно кинувшийся её исполнять «главный штабс-маляр» Маяковский, но и объявили соцсоревнование: «кто грязнее! кто гаже! кто пошлее!» При этом абсурдность воспоминаний была выставлена в качестве обязательного условия. И борьба за победу во всех номинациях...

5. Ройзман М. Д.: Всё, что помню о Есенине. 19. Вечер в Политехническом музее. Ученик Есенина Августа Миклашевская. Что было после смерти Есенина Перерегистрация "Ассоциации"

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: создалось убеждение, что своей статьей «Быт и искусство» Есенин начал разрыв с имажинистами. Те же литераторы утверждают, что уезжая за границу, Сергей порвал с группой, сохранив личные отношения с отдельными участниками, а полный разрыв наступил вскоре после возвращения Есенина из путешествия. То же самое можно прочесть и в собрании сочинений Есенина. [68] То и другое противоречит заявлению самого Сергея. «Наше литературное поле, — пишет он из-за границы Мариенгофу, — Другим доверять нельзя». «Стихи берегу только для твоей «Гостиницы», — сообщает он тому же адресату. [69] «Мы! мы! мы всюду у самой рампы на авансцене», — продолжает он в том же письме. [70] Из этого вовсе не следует, что Есенин не вышел за рамки имажинизма. Нет! Он давно перерос не только имажинистов, но и многих, многих других поэтов! Его стихи можно было узнать не только по одной строчке, но и по одному свойственному его поэзии слову. Он на наших глазах стал великим поэтом, а мы — да и не только мы — многие редакторы журналов, критики этого не замечали. По приезде в Москву, Сергей не порывал с имажинистами. А «Москву кабацкую» долго не отдавал в «Гостиницу», потому что хотел одновременно с напечатанием ее в журнале, выпустить отдельной книжкой. В Москве это не удалось. Как раз в это время из Ленинграда приехали на встречу с Есениным трио ленинградского «Ордена воинствующих имажинистов»: В. Ричиотти, Г. Шмерельсон, В. Эрлих. С ними была отправлена выправленная Есениным рукопись...