| Наши партнеры |
Виктор Кузнецов, 1997 год.
ТАЙНА ГИБЕЛИ ЕСЕНИНА (Часть 2)
ГЛАВА XII
РЕЖИССЕР КРОВАВОГО СПЕКТАКЛЯ
Занимаясь есенинским "следствием", мы не подозревали о существовании этого человека до тех пор, пока не встретились (1995 г.) в Петербурге со вдовой коменданта "Англетера" Антониной Львовной Назаровой (1903-1995).
70 лет не рассказывала она о декабрьском происшествии 1925 года. Ее заставляли молчать годы страха, незавидная судьба ее мужа, Василия Михайловича, чекиста, управляющего "Англетером" ("Интернационалом"). Познавший вскоре после "дела Есенина" "Кресты" и Соловки ("Не болтай лишнего"), вернувшийся оттуда духовно сломленным и физически разбитым, В. М. Назаров, кажется, навсегда научил "не распространяться" свою послушную спутницу жизни.
100-летний юбилей С.А. Есенина и новые общественные веяния дали старушке А.Л. Назаровой нравственные силы сказать известную ей правду. Если бы она не заговорила, "тайна "Англетера" оставалась бы во многом нераскрытой. Это она помогла включить в ряд преступников управляющего домом 8/23 по проспекту Майорова (соседнего с "Англетером") Ипполита Павловича Цкирия, сотрудника ГПУ, знавшего истинные обстоятельства гибели поэта. Антонина Львовна помнила лишь его фамилию, склонность к застолью на грузинский лад и слабость к хорошеньким женщинам - не более. Причастность же И.П. Цкирия к ведомству Дзержинского и его осведомленность в кошмарной истории доказаны без ее участия.
В беседе с нами А. Л. Назарова назвала еще одну фамилию - "Петров". В результате наших неоднократных мягких "допросов" выяснилось следующее (собеседница была на редкость откровенной, библиотекарь, она давно, хотя и запоздало, открыла для себя и поэзию Есенина).
Внезапно вызванный поздно вечером 27 декабря в "Англетер" Василий Михайлович Назаров вернулся домой днем следующего дня. Он рассказал жене о случившейся в его "хозяйстве" беде, бедняжке-поэте, которого он видел вечером в гостинице, в номере у "члена партии товарища Петрова". Конечно, хорошо знавший чекистскую дисциплину муж врал - да и зачем беспокоить молоденькую женщину совсем ненужными ей подробностями (в тот же день она в первый и в последний раз ходила в "Англетер" и видела покойного поэта). Муж-конспиратор также присочинил, что накануне своего скорбного часа Есенин будто бы выглядел хмельным, а "член партии" его радушно угощал пивом. Вот и все, что удалось узнать.
Спустя несколько дней, при новой встрече, мы как бы невзначай спросили у нее:
- Значит, Василий Михайлович заходил к члену партии журналисту Устинову?
Наше тактическое лукавство не удалось. Она стояла на своем:
- Петров.
Сколько мы ни бились - никаких дополнительных сведений о загадочном коммунисте получить не могли.
- Но почему ваш муж заходил именно к нему, а не к кому-либо другому? - цеплялись мы, как за соломинку, за последнюю возможность получить хоть какую-нибудь "ниточку".
Подумав, он ответила:
- Наверное, для Василия Михайловича Петров являлся авторитетным партийным товарищем.
Не густо, даже неизвестны ни имя, ни отчество. Легче найти иголку в стоге сена, чем человека с такой распространенной фамилией в более чем миллионном Ленинграде (1925 г.).
Прошло более года... И вот вдруг... Впрочем, "вдруг" не бывает, если систематически не "прочесывать" горы старых архивных залежей (в большинстве своем мы были их первыми исследователями). Проводя фронтальное знакомство с жильцами домов по Комиссаровской (то есть просматривая контрольно-финансовые документы по форме №1), - а улица та (бывшая Гороховая, в будущем Дзержинская) поближе к чекистскому штабу (д. №4) - заселялась в основном "железными рыцарями революции", мы наткнулись на... Петрова. Первое, на что мы обратили внимание: родился он в 1895 году в городе Черикове (Горецкий уезд!) Могилевской губернии. Припомнилась Анна Моисеевна Эрлих, мамаша "нашего" сексота. Она ведь тоже родом из того же города.
уезда с 1922 по 1929 год. Рубежные даты. В 1922-м с полей Гражданской войны и из отдаленных от центра подпольных и околоподпольных "гнезд" в Петроград хлынули "пламенные революционеры", а в обратном направлении и в эмиграцию отправились (под конвоем "кожаных курток") - пароходами, поездами, пешим строем - коренные петербуржцы, ученые, писатели, "буржуи" - одним словом, "контра". Тогда-то Петров и прибыл в "колыбель трех революций". В 1929 году грезы о мировой вакханалии испарились, а ее глашатай Троцкий был изгнан из СССР. Наверняка Петрову тогда пришлось несладко. Но он выжил и тешил себя "мировым пожаром" вплоть до 1952 года.
Однако все по порядку.
...В 1922 году в служебных ведомостях на получение заработной платы в архиве ФСБ мелькнула фамилия цензора Петрова. Далее предстала вот какая картина. Действительно, в 1922 году Петров служил в петроградской цензуре. Нашелся и соответствующий документ:
"Начальнику Политконтроля ГПУ.
О конфискации книги Ф. Ю. Левинсон-Лессинга "Математическая кристаллография".
Зав. Петроглавлитом Легран.
Зав. административно-инструкторским подотделом
Петров".
1/ХII 1922 г.
Подпись Петрова весьма характерная, "писарская", с кудрявыми завитушками. Эта особенность помогла нам отличать его от многих других Петровых. Гублит в то время фактически находился в системе ГПУ. Об этом свидетельствует обнаруженная нами в архиве запись на листке календаря: "По распоряжению зам[естителя] зав [едующего] т. Харченко привлечь 3-ю государственную типографию к ответственности. Политинструктор ГПУ Петров. 7/II 1923 г.". На бумажке и другие автографы. Дальнейший поиск Петрова шел по книгам контролеров-финансистов, следивших за уплатой налогов советскими гражданами по месту жительства. Выяснилось следующее.
год. Октябрь. Петроград. Улица Комиссаровская, 7/15: "Петров Пав[ел] Петров[ич] служ[ит] в ГПУ (зачеркнуто в документе. - В.К.). Занятие, проф[ессия] - Политконтроль ГПУ. Комис[саровская] - 7, кв. 12. Служебный адрес: Комис[саровская], 4. Удостов[ерение] №40116".
г. Апрель. [Здесь и ниже адрес тот же]."Кв. №8. Петров Павел Петрович, на ижд[ивении] 4 [человека]. Занятие, профессия - сотр[удник] ГПУ. Адрес места работы или службы: Комис[саровская], 4. Примечание: свед[ений] не дал..."
1924 г. Октябрь. "Кв. №8. Петров Павел Петров [ич], членов семьи - 4, число комнат - 3. Занятие, профессия - артист, служит в Сев[еро]-3ап[адном] кино. - В командир[овке] в Москве. Примечание: "свед[ений] не доставил".
1925 г. Октябрь. "Петров Павел Петрович. 3 комнаты (13 саженей). Режиссер. (Просп. 25 Октября, 80). Севзапкино. Справка от 19/IX 1925 г. за №".
1926 г. Апрель. "Кв. 8. Петров Павел Петрович. На ижд[ивении] - 3, возраст - 31, число комнат - 2, площадь-10, 75 [сажени], по какой расценке оплачивается - 37%. Занятие, профессия - ... [густо замазано чернилами и тушью, далее карандашом вписано. - В. К.] - режиссер. Точный адрес места работы: кинофабр[ика] Севзапкино, ул. Красных зорь, 10. Категория "А".
г. Октябрь. "Кв. 8. Петров Павел Петрович. На ижд[ивении] - 3. 31 год. Режиссер. Случ[айный] поден[ный] заработок. Безработный (справка Севзапкино от 12/VII 1926 г., №226. Примечание: в наст[оящее]время состоит на службе в штате Севзапкино".
г. Октябрь. "Кв. 8. Петров Павел Петрович, 1895 г. рожд[ения], на ижд[ивении] - 3, 1 прислуга; число комнат - 2, занимаемая площадь в кв. метрах - 67,2, месячная квартплата - 25,11. Кинофабрика Севзапкино, режиссер. Служ[ебный] адрес: ул. Красных зорь, 10. Указание подлинных документов: №66. Профсоюз - РАБИС [работников искусств] - №24476".
1929 г. Октябрь. "Кв. 8. Петров Павел Петрович, 1895 [года рождения ]. На ижд [ивении ] - 4, прислуга. Совкино, режиссер. 300 руб. - заработок. Служ[ебный] адрес: ул. Красных зорь, 10. Указание подлинных документов. Член какого профсоюза - РАБИС, №24476".
1929 г. Декабрь. "Кв. 8, комната 7. Петров Павел Петрович [Место рождения]: г. Чериков Могилевской губернии, 1895 [года рождения]. На ижд[ивении] - нет. Одна комната <...>. Основная статья [дохода] - зарплата: 63,31 р. По первому разряду. Документы - Р192, Р168. Режиссер. Кинофабрика Совкино (ул. Красных зорь, 10). Расчетная книжка от 2/IV 1929 г., №- [Профсоюз] - РАБИС, №38598".
Дополнительная информация из тех же источников. Вместе с "артистом" до 1929 года проживала его жена, Зоя Константиновна, домашняя хозяйка, и двое дочерей. С 1927 года за бытом семьи присматривала юная служанка-няня Мария Семеновна Саржина, 1911 года рождения. Позже такую же дату рождения имела вторая жена Петрова, подробностей о которой мы, по этическим причинам, не сообщаем.
Отыскались архивные обрывки деятельности Петрова в качестве режиссера Севзапкино. Его экранный псевдоним - Бытов. Значительных следов кинопродукции Петрова-Бытова мы не обнаружили. Понятно, его тайная служба отнимала слишком много времени.
им явно не дорожила. В феврале 1926 года начальство предлагало "сократить немедленно, без ущерба для дела", 25 человек, среди них восьмым по списку значился Петров-Бытов. Видно, проку от него было мало, а нахлебничал он значительно - получая оклад по самому высшему, 17-му разряду.
Приступаем теперь, пожалуй, к самому сложному вопросу, - доказательству, что Петров-Бытов именно тот самый "член партии", с которым в день гибели Есенина "советовался" в "Англетере" его комендант Василий Назаров.
Проще всего заглянуть в чекистское досье Петрова - оно раскроет тайны, но, увы, нам сие недоступно: советской власти давно уже нет, но память о ее охранителях бдительно бережется. В бумагах обязательно должно быть написано - никакой он не Петров, а... Макаревич (впервые это установили авторы именного указателя к "Дневнику" (1991) Корнея Чуковского). Интересный фокус!
Он заставил нас обратиться к истории революционного движения в городе Черикове и в Горецком уезде Могилевской губернии. Оказывается, сын судебного чиновника Александр Михайлович Макаревич (П. П. Петров) рано ступил на стезю борьбы с царизмом, состоял в разного рода Комитетах и Советах. Себя не выпячивал, предпочитал оставаться в тени, имея склонность к художествам. Заметили, пригласили в Петроград следить за направлением умов. Но авантюрная, подпольная натура Макаревича-Петрова, по-видимому, заскучала, и скоро он перешел в штатные сексоты. Служил, надо отдать ему должное, профессионально, мастерски, почти не оставлял следов. Но...
Систематизируя информацию о "темных силах", видишь: "Петров (оставим избранный им псевдоним) все-таки "засвечивался". 16 января 1925 года он выступил, как уже упоминалось, с докладом на тему "Ленин и Октябрь" на объединенном собрании коллектива (парторганизации) №85 при 3-м Ленинградском полку войск ГПУ (ответственный организатор Павлович) и коллектива ревтрибунала 1-го стрелкового корпуса.
Оратор вещал: "В империалистической войне, в патриотизме, в крови рабочего класса капиталисты хотели утопить революционное движение". Типичная демагогия интербродяги.
Неужели надо доказывать, если на твою родную землю пришел враг, то его надо гнать. Так, между прочим, думали революционеры-патриоты Георгий Плеханов, Вера Засулич, Вера Фигнер, Петр Кропоткин, но более молодые революционные деятели об этом постарались забыть.
В упомянутом 3-м чекистском полку комсомолию возглавлял, как уже говорилось, Павел Николаевич Медведев, для профанов - критик и литературовед, для "посвященных" - сотрудник ГПУ, надзиравший за творческой интеллигенцией. Нелишне заметить, партячейка 3-го полка располагалась по соседству с "Англетером", в доме №16 по проспекту Майорова (бывшей Вознесенской ул.), где витийствовал литератор-осведомитель. Его домашний адрес: проспект Майорова, 26. Он же мог встречаться с Петровым в доме 7/15 по Комиссаровской, где преподавал в школе ГПУ: она размещалась в 7-й квартире, а "киношник" - в 8-й (во 2-й находился чекистский Политконтроль).
8-я коммуналка, можно сказать, была напичкана "кожаными тужурками" разного достоинства. Тут проживали переписчица 3-го полка Нина Алексеевна Ширяева-Крамер (удостоверение №1019 от 29/111 1924 г.), сотрудница Главпочтамта Минна Семеновна Бомбан (очевидно, занимавшаяся перлюстрацией чужих писем). Неподалеку квартировал помощник политкомиссара 3-го полка Яков Котомин. Несомненно, Петров поддерживал связи с этой карательной частью.
Сегодня полностью доказать его участие в кощунственном действе крайне сложно - ведь мы извлекли "невидимку" из "небытия", поэтому улики приходится собирать по крохам. Но что ни новый шаг в исследовании его личины - прелюбопытные совпадения и аналогии. Буквально рядом с лжережиссером, в 7-й квартире, обитал Рейнгольд Иванович Изак (р. 1888), преподаватель университета им. Зиновьева, заметный в ту пору идеолог, - тот самый, который упорно препятствовал в 1930 году восстановлению в партии отбывшего заключение милиционера Н. М. Горбова.
Небезынтересны и другие соквартиранты Петрова. Например, Варвара Алексеевна Ушакова (№4), как мы полагаем, сестра псевдожурналиста и лжемемуариста А. А. Ушакова, написавшего две статьи о том, как он общался в "Англетере" с Есениным перед его кончиной. Ушакова прислуживала А. Т. Арскому (Радзишевскому), видному в прошлом революционному деятелю, тогда экономисту, педагогу и литератору. Его фамилия частенько мелькает в ряду лиц, устраивавших фальшивую завесу вокруг гибели Есенина.
близко и мог, не мудрствуя, сказать ему, в каком свете необходимо освещать смерть Есенина. Было бы полезно разузнать имя и отчество некоего матроса Карпова, вместе с которым матрос 2-й статьи Гарин-Гарфильд в 1895 году дезертировал в Плимуте (Англия) с русского учебного судна "Генерал-адмирал". Не был ли один из дезертиров будущим ленинградским цензором?..
Формальная работа Петрова в Севзапкино дает возможность установить его предполагаемые связи с другими деятелями экрана. В этом отношении важна фигура драматурга Сергея Гарина-Гарфильда, другом семьи которого был журналист Г. Ф. Устинов. Они, "морские волки", отлично знали друг друга еще по совместным революционным акциям в 1902-1905 годах в Нижегородской губернии. Повторимся, чтобы восстановить в вашей памяти уже сказанное выше: наспех, сумбурно-нервно сочиненные вдовой Гарина-Гарфильда, Ниной Михайловной, лжевоспоминания (1935 г.) об обстоятельствах гибели Есенина дают основания думать, - мемуаристка пыталась отвести подозрения в причастности мужа и Устинова к тайным англетеровским манипуляциям.
Мы уже говорили, - грязную для памяти поэта статью в "Красной газете", скорее всего, готовила Анна Рубинштейн, хотя стоит подпись Устинова. Еще один небольшой аргумент в пользу справедливости наших слов: вряд ли бывший матрос-босяк так бесцеремонно-развязно называл бы Есенина законченным пьяницей, как это прозвучало в статье, - ведь сам он, по выражению Н. М. Гариной, был "...настоящим, неизлечимым алкоголиком и изломанным, искалеченным человеком".
Знакомство Петрова с Гариным-Гарфильдом, в 1922 году заместителем ответственного редактора "Красной газеты", в 1923-1924 годах заведующим научно-агитационным отделом Севзапкино, выходит за рамки гипотезы. За последним вился старый шлейф "мокрых дел" - покушение в 1906 году на генерала Селиванова во Владивостоке, позже, в1909 году, одесские политуголовные приключения и пр.
Петров, бывший работник Политконтроля ГПУ и цензор, не мог не знать литератора-экстремиста. Агент ГПУ числился членом профсоюза СОРАБИС (Союз работников искусств), что видно из его вышеприведенного послужного списка. С конспиративными целями часто менял профсоюзные книжки, что заметно из того же перечня. Профсоюзными "липами" Петрова снабжала Секретно оперативная часть ГПУ и не исключено - лично ее начальник, уже знакомый нам И.Л. Леонов. Если знать, что в 1925-1926 годах членом президиума и правления СОРАБИСа, председателем его киносекции был... Гарин-Гарфильд, получается совсем небезынтересное "кино". Для развития сюжета дадим из архива документальное подтверждение:
В Союз работников искусств.
С[екретная] О[перативная] Ч[асть] П[олномочного] П[редставительства] ОГПУ в Ленинградском] В[оенном] О[круге] настоящим просит выдать десять (10) штук членских книжек для секретно-оперативных работ под ответственность ПП ОГПУ в ЛВО.
[Начальник] ПП ОГПУ в ЛВО (Мессинг) (Подпись)
Нач[альник] СОЧ (Райский) (Подпись)
На секретной бумаге стоит среди прочих автограф Райского, а не Леонова, но то обычная служебная рутина. Иван Леонтьевич Леонов к подобным "просьбам" тоже не раз прикладывал руку. Более ранний пример:
Совершенно секретно
В Севзапкино.
ОГПУ.
Начальник Ленинградского Губотдела ОГПУ (Леонов) (Подпись)
Нач[альник] СОЧ (Подпись неразборчива)
1/Х 1924 г.
16 декабря 1925 года в подобном же письме (№33152) И. Л. Леонов "просил" 20 "чистых бланок" для опрофсоюзивания своих агентов.
пользовался такой возможностью. Можно представить, насколько непререкаемо прозвучало слово этого "члена партии" для послушного коменданта "Англетера" В. М. Назарова.
Цепочка Петров - Гарин-Гарфильд - Леонов явно существовала. Подтвердим нашу уверенность еще одним соображением.
В 1924-1927 годах членом Художественного бюро Севзапкино был Константин Григорьевич Аршавский (Сыркин) (р. 1896), по совместительству - ответственный редактор ленинградской газеты "Кино". В печати особенно ценил ее идеологическую направленность. В 1924 году на одном из собраний коллектива Севзапкино его сотоварищи постановили: "Просить тов. Аршавского взять на себя идейное руководство стенной газетой". К экрану имел лишь то отношение, что, вероятно, время от времени заходил в кинотеатр. Зато мог похвалиться революционной биографией: в анкетах писал: "партийный профессионал". Участвовал в терактах, организовывал забастовки, арестовывался, сидел в тюрьмах, бегал из ссылки и т.п., за что удостоился личного внимания Яна Рудзутака и других "пламенных революционеров". В1918-1919 годах заведовал Агитпропом в Петроградском губкоме РКП(б), - кстати, секретарем при его особе одно время была А. Я. Рубинштейн. Затем, в1919-1921 годах, возглавлял Политуправление военного округа (под его началом служил Г. Е. Горбачев, передавший в 1930 г. псевдоесенинское "До свиданья, друг мой, до свиданья..." в Пушкинский Дом). Учился в Новороссийском университете, слыл крупным спецом в юриспруденции и экономике. В 1925 году преподавал в Ленинградском политехническом институте и в других вузах, одновременно являясь помощником комиссара Военно-морской академии.
Предположить его знакомство с Петровым естественно. Аршавский-Сыркин достаточно "наследил" в печати в связи с трагедией в "Англетере", и вполне будет оправданно включить его имя в есенинский "черный список". Свои троцкистско-зиновьевские конспиративные связи (Г. Е. Горбачев, Яковлев, Семечкин, Ямщиков) раскрыл в 1934 году, когда его "чистили" на одном из партийных собраний. Между прочим, каявшийся парт-муж заявил: "Я знал людей, которые подумали, что убийство (С.М. Кирова. - В.К.) - это единоличный акт. Я же сразу понял, что за ним (неким военным чином из Политотдела Балтфлота. - В.К.) стоят люди - те, кто вел подкоп".
Сведущий, можно сказать, товарищ. Наши "раскопки" подсказали - о "деле Есенина" он мог знать немало. На том же собрании-проработке Аршавского присутствовал "от имени и по поручению" член губкома ВКП(б) Борис Позерн, вскоре сам попавший в репрессивный переплет и, как говорят сведущие памятливые люди, на одном из допросов рассказавший о действительных обстоятельствах гибели Есенина. Не шла ли такая информация от Аршавского, весьма перепуганного своим арестом и выдававшего троцкистов-зиновьевцев направо и налево?
гвардии, его простили, восстановили в партии. Несколько лет работал в Библиотеке Академии наук СССР в Ленинграде, вышел на отдых персональным пенсионером.
Мы не забыли Петрова, просто о нем, как об оперативно-секретном агенте ГПУ, сведений, понятно, не густо.
Требуется дальнейшая "разработка" его контактов, что, думается, поможет выйти на след непосредственного убийцы Есенина. К примеру, возможны линии пересечений по службе чекиста-режиссера с сексотом Вольфом Эрлихом, автором ряда киносценариев. По недостаточно проверенным архивным данным, дружок последнего, Борис Перкин, состоял при "члене партии" связником. Когда ФСБ откроет хранящееся за семью замками досье Петрова-Макаревича-Бытова, мы узнаем о нем много нового, - правда, вряд ли в потайной папке найдется листок хотя бы с одной строчкой о Есенине. Уверены, поэта арестовывали, пытали, убивали и создавали мифы о самоповешении по негласному заказу-приказу. Если бы следствие носило официально санкционированный характер, о нем знали бы многие гэпэушники да и спрятать или уничтожить абсолютно все бумажки было бы трудно.
Финал судьбы лже-Петрова печальный. Из справки архива ФСБ: "Арестован 2 сентября 1952 года. Обвинялся в преступлении, предусмотренном ст. 58-10 ч. 1 УКРСФСР, то есть в том, что занимался изготовлением и распространением антисоветских документов, в которых возводил клевету на учение марксизма и на одного из руководителей ВКП (б) и Советского правительства".
Известно и сочинение "антисоветчика". Мы взяли расхожее определение в кавычки, потому что таковым он не был, 30 лет через глазок кинокамеры, а еще больше, так сказать, через замочную скважину подглядывая за чужими жизнями и уродуя их. Бредовые мудрствования свидетельствуют о психическом заболевании многолетнего "бойца невидимого фронта". Неудивительно, ведь на его совести много загубленных невинных людей, впрочем, достаточно и одного святотатственного кровавого спектакля в "Англетере", чтобы в конце концов сойти с ума.