| Наши партнеры |
Виктор Кузнецов, 1997 год.
ТАЙНА ГИБЕЛИ ЕСЕНИНА (Часть 2)
ГЛАВА X
УБИЙСТВО ПО ПЛАНУ
Есенин, убегая из Москвы в Ленинград от грозившего ему суда и вездесущих чекистов, не мог остановиться в "Англетере". Это все равно что отправиться к черту на рога. В городе на Неве у него было немало добрых знакомых, которые наверняка рассказывали ему об особом режиме в доме по проспекту Майорова, 10/24. Имея богатый опыт одурачивания гончих службистов, на этот раз он тем более не мог рисковать (см.: Хлысталов Эд. Тринадцать уголовных дел Сергея Есенина. М., 1994). Декабрьская телеграмма Вольфу Эрлиху: "Немедленно найди две-три комнаты" - скорей всего, фальшивка, которая нужна была сексоту ГПУ для алиби. Ни один документ, как читатель мог убедиться, не подтверждает проживания Есенина в "Англетере". Доказательств по этому поводу предостаточно.
Если следовать официальной логике, но проверять ее архивными материалами, обнаруживается следующая странная картина: поэт поселился в 5-м, самом захудалом номере гостиницы, где нет не только ванны, но даже чернил; комната отгорожена шкафом от смежного большого помещения, в конным до 1917 года находился большой аптечный склад (данные контрольно-финансового журнала), ближайшие его соседи - сапожник, парикмахер и даже сумасшедшая чета Ильзбер [ 19 ].
Московский гость живет "по блату", не прописываясь. Такая вольность исключалась, напоминаем о записке (1925 г.) заместителя начальника местного ГПУИ. Л. Леонова в отдел коммунального хозяйства с просьбой поселить в "Англетере" своего агента. Европейски известный человек сидит одиноким отшельником четыре дня в своей полуподвальной обители, никуда не выходит, встречаясь, за двумя-тремя исключениями, совсем с незнакомыми людьми. 27 декабря, согласно мемуарной лжи Мансурова, устраивает пир, обильно сдобренный водкой и праздничным гусем, а по "наводке" Бермана, - выставляет чуть ли не десяткам гостей многочисленные графинчики и закуски на "длинном столе", а сам в это время дрыхнет пьяный на кушетке с зажатой в зубах папироской. Сработано топорно-грубо. "Гостиницы для приезжающих торгуют как обычно, - информирует 24 декабря 1925 года "Новая вечерняя газета", - но без продажи пива и крепких напитков".
Продолжим: уходят собутыльники, поэт, обуреваемый хандрой, режет себе вены и даже ладони и плечо (протокол милиционера Горбова), бросает бритву и вскарабкивается с веревкой от чемодана на сооруженную высокую пирамиду на письменном столе, это после-то сильного кровотечения, не делает смертельную петлю на гладкой трубе парового отопления под самым потолком, а обматывает шею веревкой (лишь полтора раза), - будто шарфом и...
Дальнейшее известно. Не слишком ли много в этой трагедии "случайностей" и гэпэушников? Только сравнительно недавно стало известно, насколько плотно они (Берман, Дубровский, Медведев, Эрлих и др.), как коршуны, кружили над 5-м номером "Англетера". Следы запланированности кощунственного надругательства, а также следы его сокрытия, - налицо. Приведем наиболее убедительные аргументы.
Начнем с ленинградской "Новой вечерней газеты" ("НВГ"), ее так же, как и "Красную газету", курировал Я.Р. Елькович. "Новая" не менее авантюрна, чем "Красная". 29 декабря "НВГ" напечатала подборку материалов о кончине Есенина, среди прочих - репортаж, как уже упоминалось, писателя Николая Брыкина "Конец поэта". Автор явно не появлялся в "Англетере", а просто поставил свое имя под чьей-то стряпней - достаточно сказать, что репортер изобразил "самоубийцу" обутым в сапоги, хотя на ногах Есенина были туфли.
Сусанна Map, мечтавшая стать духовной музой ленинградских имажинистов (из воспоминаний Вадима Шершеневича), написала в том же номере "НВГ" слезливо-фальшивую заметку, в которой фигурирует покинутая поэтом заплаканная Анюта. Что ни абзац - пошлые выдумки.
Но зловонные публикации появились еще раньше - 24 декабря 1925 года, в этот день Есенин приехал в Ленинград. Позволим себе полностью скопировать "маленький фельетон" журналиста-сатирика Александра Флита, претендовавшего на роль советского Козьмы Пруткова. Вчитайтесь, пожалуйста, в это сочинение.
ХОРОШИЙ ГУСЬ (Строки из дневника)
Декабря 9-го. Я, крестьянский гусь-середняк Селижаровской волости Осташковского уезда Тверской губернии, деревни Первозвановка, от Машки-гусыни и Мишки-гусака, 22-х фунтов живого веса, прибыл сего числа в партии гусей-односельчан в Ленинград и поступил на склад Губгусьпрода.
Декабря 11-го. Держат в клетках. Теснота невообразимая. Питание отвратительное. Некоторые панически настроенные элементы уверяют, что нас скоро под зарез. Позвольте! Но ведь рождественский гусь - вопиющий предрассудок, это - религиозный дурман, это пережиток старого режима?!
Декабря 15-го. Четыре дня не брался за свое гусиное перо. События потрясли меня. Дорогого дядю Петра Никанорыча вчера отделили в числе сотни отборнейших, жирнейших гусей выпуска 23-го года, зверски убили и погрузили в порту на Лондон, в адрес английской мещанской утробы. Это у них называется экспортом битой птицы.
Декабря 17-го. Дни за днями катятся. Худею не по дням, а по часам...
Декабря 19-го. Вчера забрали соседа слева, сегодня забрали соседа справа. От страха у меня сделалась гусиная кожа. Но протесты бесцельны...
Декабря 21-го. Я знаю, что мне делать. Я - сознательный гусь, утру нос Губгусьпроду и брошу вызов всей человеческой утробе.
Прощайте, пока прощайте, мама, прощайте. Первозвановка Селижаровской волости Осташковского уезда Тверской губернии.
Протокол осмотра продажи живсекции Губгусьпрода.
Подписи. Место печати.
Александр Флит.
При беглом чтении в фельетоне, кажется, нет ничего особенного: автор-атеист ("фля" называл его один из современников по аналогии - рифме "тля") накануне Рождественских дней натужно упражняется в остроумии, избрав не очень-то веселенький сюжетец. Разумеется, Флит аллегорически издевается над крестьянским сыном. Может быть, и не стоило обращать внимания на довольно типичный для 20-х годов дешевенький выпад против православия, если бы не ряд зловещих говорящих деталей. Первая: "...прибыл сего числа... в Ленинград...". Согласно тексту, 9 декабря 1925 года, но мы-то помним - "Новая вечерняя газета" датирована 24 декабря. Простите за напоминание, - в этот день в Ленинград приехал Есенин. Дальше: "Четыре дня не брался за свое гусиное перо". Мистическое совпадение или информированность Флита? Ведь поэт провел в ленинградской "клетке", как мы доказываем, тоже четыре дня. Следственная тюрьма ГПУ находилась по соседству с "Англетером", по адресу: проспект Майорова, 8/23. А как прокомментировать фразу: "выпуска 23-го года"? "Фля" явно отступает от "шутейного" и вольного набора подробностей, обращаясь к дате, которая что-то должна значить. В 1923 году Есенин возвратился после заграничного путешествия в СССР - изменившимся, утратившим свой социальный романтизм.
"Гусиного дядю" после убийства "погрузили в порту на Лондон..."? Здесь ощущается политический подтекст - советский режим тогда резко конфликтовал с правительством Великобритании. Но более важна другая параллель: Есенин, по распространяемым ГПУ слухам, собирался бежать в Англию, но, изобличенный в своем намерении, вынужден был свести счеты с жизнью (впервые этот сюжет со ссылкой на свидетеля начал разрабатывать Э. Хлысталов). Нам такой вариант не кажется фантастическим (еще раз из письма Есенина к П.И. Чагину от 27 ноября 1925 г.): "Махну за границу" - тем более что страна Туманного Альбиона не была предметом его острой критики, как, например, США [ 20 ].
в булгаковском "Мастере и Маргарите" Воланд со своей сатанинской свитой поселился в квартире №50. Чертовщина еще в том, что Есенин бывал в гостях у знакомого художника именно в этой квартире. Здесь же он познакомился с Айседорой Дункан.
Скептики наверняка будут упрекать нас в натяжках, но мы и не настаиваем на безусловной обоснованности аналогий, предмет сей требует дальнейшего анализа. Лишь заметим: флитовская шарада - не единственная в есенинской теме, есть ребусы и более занимательные.
Возможно, А. Флит выполнял некий "соцзаказ" с заранее заданными идеями и подробностями, не подозревая о реальном звучании фельетона. Ему дали "рыбу", расставили идеологические акценты - он задание выполнил. Наша настороженность еще более возросла, когда в том же номере "Новой вечерней газеты" за 24 декабря 1925 года мы прочли на сей раз стихотворный фельетончик с названием "ВОДСВИЖЕ со звездою путешествуют". Следом текст: "Ленинград. Площадь Восстания. Из вокзала выходит волхв с ручным чемоданом; к крыльцу подъезжает извозчик.
Волхв (извозчику) Послушайте, где здесь вертеп? Извозчик Какой? У нас их три и - разного размера: Владимирский, Торговый, Трокадеро. Два первых в центре, третий за рекой... Едва ль другой отыщете такой: Разденут в миг, - лишь попадите в лапы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ."
Оборвем богохульный диалог, речь конечно же об ожидании чуда несознательными беспартийными гражданами, не читавшими марксистских работ Емельяна Ярославского. "Произойдет рождение царя... небесного", - говорит любитель вертепов, приезжий волхв. Под фельетоном подпись "Товавакня" - вуаль для нас легкая и прозрачная - "Товарищ Василий Князев", знакомый нам стихотворец-циник.
Есенин был неоднократно "отмечен" ГПУ и милицией. "Меня хотят убить", - не раз говорил он друзьям, и интуиция его не подводила. Скрывать его напряженные отношения с экстремистски настроенными шустрыми "людьми заезжими", по крайней мере, нечестно."В своей стране я словно иностранец", - писал поэт.
Не знаем, был или нет связан стихотворец Василий Князев с нечистой силой и оккультизмом, но его тесные личные контакты с людьми определенного лагеря (Г. Зиновьев, Г. Лелевич и др.) несомненны.
О спланированности убийства поэта можно говорить и по следующим признакам. Рассмотрим внезапные перемещения начальников 2-го отделения милиции. Именно оно должно было заниматься расследованием обстоятельств происшествия в "Англетере", но его вытеснило Активно-секретное отделение УГРО (5-я бригада).
...Кто-то явно перепотрошил интересующий нас милицейский архив. Сохранились жалкие остатки - и даже в них грубые обрывы, о чем свидетельствует трижды менявшаяся нумерация "дел". По бумажным крупицам, по крохоткам удалось установить (напомним): награжденный в ноябре 1925 года за отличную работу именным револьвером начальник 2-го отделения ЛГМ Пантелей Федорович Распопов вдруг, 22 декабря, смещается со своего поста и на его место назначают Александра Семеновича Хохлова, человека неуживчивого, диктатора по натуре. При Хохлове 2-е отделение ничего не предприняло для расследования декабрьского события, и "дело" закрыли. Но начальник губернской милиции, аферист Герасим Егоров (напомним, в 1929 г. арестован и позже оказался за решеткой), вскоре удаляет "послушника" Хохлова, назначив на его место своего верного помощника по административному отделу Ленгубисполкома (АОЛГИ) некоего Шугальского. Точная дата его назначения нам неведома, но в ленинградском мартовском номере 1926 года журнала "На посту" он фигурирует в качестве начальника 2-го отделения ЛГМ. Есть над чем призадуматься...
хода освещения событий в печати после англетеровской трагедии: не названа фамилия специалиста, фиксировавшего час смерти поэта (им мог быть районный врач губернской милиции Кирилл Михайлович Афаносьевский); сообщение о судмедэкспертизе не сопровождается ссылкой на имя врача, проводившего вскрытие тела поэта; газеты скрывают ход милицейского следствия, отделываясь крайне тенденциозными или глумливыми публикациями (кроме статьи Бориса Лавренева); группа писателей, близких к сексоту ГПУ Эрлиху (Николай Тихонов в том числе), под благовидным предлогом организует контроль-цензуру за прохождением "есенинских" материалов в редакциях; Эрлих ссылается на гостей 5-го номера, а те почему-то отмалчиваются (кроме Ушакова и Мансурова).
О спланированности бесчеловечной акции свидетельствует и стихотворение "До свиданья, друг мой, до свиданья...", приписываемое Есенину. Эта элегия, пожалуй, последний бастион сторонников казенных небылиц. О ней, как мы уже говорили, много написано, сказано, она даже положена на музыку. Так как дискуссии продолжаются и после наших печатных и устных выступлений, повторим хотя бы тезисно наблюдения об искусной подделке.
Современные научно-криминалистические знания позволяют однозначно установить, - Есенин или не Есенин сочинил "До свиданья...". Сегодня и не такие головоломки решают. Да, подлинным и непредвзятым профессионалам провести экспертизу листка со строками загадочной элегии, написанной, как 70 лет уверяют, кровью самого Есенина, не представляет сверхтруда. Нофокус в том, кто и с какой целью ищет ответ. Экспертиза вызывающего споры стихотворения сравнительно недавно проводилась, но тенденциозно, без создания независимой комиссии и без контроля общественности. Разве можно назвать выводы экспертов объективными, если они работали (по разным направлениям) в одиночку. Миллионы людей в России и за рубежом следят зато вспыхивающими, то угасающими дискуссиями вокруг этой проблемы, а некто предлагает им келейное одностороннее решение.
О том, насколько сомнительны заключения экспертов, можно судить уже по тому, что они брали, например, для изучения фальшивый акт судмедэкспертизы тела поэта, приписываемый А.Г. Гиляревскому, и на его основе делали далекие от науки выводы. Сегодня, как мы уже говорили, известны подлинные акты (1926-1928 гг.) этого врача, их-то и необходимо использовать для сравнительного анализа.
Другой факт: существующая уже давно "Комиссия по расследованию обстоятельств смерти Есенина..." привлекла для экспертизы протокол милиционера Н.М. Горбова и заверила общественность: документ подлинный, составлен на уровне правил и требований середины 20-х годов. Возможно, документ подлинный (копии автографов Горбова у нас имеются), но подлый, учитывая тайную службу составителя протокола, упрятанного в 1929 году за решетку по причине его излишней осведомленности во многих ленинградских секретах. "Акт" Горбова - фальшивка, состряпанная сознательно уклончиво, непрофессионально, без соблюдений элементарных стандартов такого рода материалов. Не надо делать вид, что в изучении трагедии великого сына России сегодня ничего нового не произошло. Такая ложь - кощунственное издевательство над русской культурой.